– Заходите, – выглянул я в дверь. Потом, пошарив в шкафу, вытащил оттуда закопчённый чайник. Где-то здесь и огарок свечи должен быть. Ага, вот он в щели между полкой и задней стенкой. Зажжённая свеча осветила комнату. По стенам сразу же забегали таинственные тени.

– Ну и мрак, – закашлялся Макс. – У нас в камере и то чище было.

– Вот и прибрался бы. – Ветрицкий ногой смёл мусор за порог и попытался заделать одно из окон оторванной спинкой стула.

– Займитесь огнём.

– Да без проблем. – Макс, зажав нос пальцами, высморкался и начал при помощи мачете расщеплять обломки мебели. – О, а тут дровишки уже заготовлены!

Я вышел на улицу, наполнил чайник снегом и, вернувшись, плотно прикрыл за собой разбухшую дверь.

– Не найдут нас здесь? – Ветрицкий закончил с окном и, положив на колени рюкзак, присел у стены.

– Об этом месте мало кто знает. – Я закрыл второе окно, сдвинув в сторону шкаф. – Да и не суются сюда зимой.

Макс защёлкал зажигалкой, щепки занялись было огнём, но тут же задымили и почти сразу потухли. Комната наполнилась дымом.

– Ну кто так разжигает! – потёр заслезившиеся глаза Николай. – Дымогон развёл только!

– Нормально я разжигаю. – Макс снова щёлкнул колёсиком зажигалки. – А что дым... Ты повторяй: «Дым, дым, я масла не ем» – и всё путём будет.

– Вьюшка открыта?

– Открыта.

– Тогда воздушная пробка в дымоходе, – предположил я.

– Это мы просто. – Жан подошёл к очагу, присел на колени и, сосредоточившись, хлопнул в ладоши. Акустический удар ушёл вверх, оттуда посыпалась зола. – Ловкость рук и совсем чуть-чуть магии.

На этот раз быстро разгоревшийся огонь осветил комнату. Тяга с лёгким гулом угоняла дым в трубу. Я убрал потушенную свечу обратно в тайник. Ещё пригодится. Не мне, так другим. С огнём хорошо, сразу уютней стало. Плохо только, что очаг прогреет комнату лишь к утру. Будем дежурить? Да ну, на фиг. Плюнув на экономию, я активировал обогревательный амулет. Надо перекусить по-быстрому и спать завалиться.

Очнувшийся Жан внимательно осмотрел опухшее лицо непрерывно сморкающегося Макса, покопался в своей сумке и молча протянул какой-то бумажный пакетик.

– Это что?

– Залей кипятком и выпей. – Колдун закутался в плащ и, вытянувшись на полу, отвернулся к стенке. – Вы спать ложитесь, я охрану поставлю.

– Сил хватит? – Николай начал выкладывать из рюкзака консервы.

– На сигнализацию много не надо.

– Дай сюда. – Я забрал у Макса железную кружку, высыпал туда порошок и залил уже закипевшей в чайнике водой. – Жан, а от чего это?

– Судя по симптомам, произошло лёгкое отравление каким-то парализующим зельем. Этот абсорбент очистит дыхательные пути.

– Пей. – Я взболтал выпавший осадок и протянул кружку Максу. Парализирующее? Странно, обычно жахают шаровой молнией. Но где-то я про что-то подобное уже слышал.

– Остынет, выпью. – Макс отставил кружку в сторону. – Блин, даже Ворона помянуть нечем.

– Помянуть всегда успеем, – Я вовсе не был уверен в его смерти. – Коля, что у нас из жратвы?

– Бобы кубинские консервированные, ветчина датская консервированная, зелёный горошек болгарский, само собой, консервированный. А это что? – Ветрицкий покрутил в руках запакованный полиэтиленом брикет. – Похоже на курагу, с миндалём прессованную.

– Кидай сюда, – попросил я. – И ветчину открой.

Наскоро перекусив, мы начали устраиваться на ночлег.

Места было не очень много, но на чердаке ночевать слишком холодно. Поколебавшись, я решил караульным никого не оставлять – если что, заклинание Жана сработает, а нам денёк завтра предстоит не из лёгких. Просто так рейнджеры не отстанут, искать будут. А тут ещё повезло на каких-то отморозков нарваться. Интересно, кто такие? Те, чьи следы рейнджеры утром видели? Может, зря я стрелять начал? Странно, что оберег о них не предупредил.

Ночью нас здесь не найдут – ночью по лесу шарахаться дураков нет. Да и случайно на избушку не выйти. Сюда и зная дорогу не каждый раз добраться получается. Аномальная зона, блин. Но утром надо постараться как можно раньше через границу перейти. Может, на севере и оторвёмся. Там я знаю немало укромных уголков. Не думаю, что за год с ними что-нибудь успело случиться. Решено, прямо к срубу на Лысой горе и двинем. Немного не по пути, но там уж точно скинуть с хвоста можно кого угодно.

– Жан, – тихо позвал я, подождал и позвал снова: – Не притворяйся. Знаю, что не спишь.

– Чего надо?

– Жан, зачем тебя рейнджеры искали?

– Меня? Я думал, это за тобой пришли, – не купился на мой блеф колдун.

– Не прикидывайся, капитан всё время на тебя смотрел, – продолжал настаивать я.

– У тебя паранойя. – Жан замолчал, а вскоре и захрапел.

Уснул. Паранойя, значит. Может быть. И сейчас моя паранойя никак не могла решить: врёт Жан или это весь мир решил сжить меня со свету? Если врёт Жан – понятно, дело житейское. Но если рейнджеры охотились именно за мной, то это вообще ни в какие ворота не лезет! За что? Что я такого сделал, что все встречные-поперечные меня убить пытаются? Всемирный заговор?