Два дыхальца показались в дюжине ярдов от корабля, выдув по фонтанчику пыли.

Десперандум отёр линзы маски и выглянул за борт.

— Хорошо. Мы сможем его выследить. Наблюдатель! — Далуза куда-то скрылась. — Наблюдатель! Далуза! Где она, чёрт возьми?

Раздался хруст и визг металла. Я упал на руки и перекатился, чуть не вляпавшись в жёлтую кучу.

— Полный назад! — взревел капитан. — Мели!

Невидимые камни, должно быть, отполировала пыль, иначе правый корпус разворотило бы. А так мы отделались вмятиной в днище и к закату выбрались на середину бухты. Солнце скрылось ещё в час пополудни, и единственным источником света оставался пролив.

Вскоре восемнадцать из двадцати двух членов команды стали жаловаться на тошноту — в том числе и капитан. Мистеру Флаку не понадобилось много времени, чтобы определить причину болезни — бактерию, принесённую анемоном. Там, где рвотная масса попала на кожу, появилась ярко-красная сыпь. Пострадавших сильнее лихорадило. Никто из больных обедать не желал.

Кроме Десперандума. Поскольку юнга Меггль тоже слёг, я сам доставил офицерский обед, после того, как помог дневальному прибрать на палубе. Капитан выглядел неплохо. Сыпь покрывала только пальцы правой руки, которой он вытер маску.

Когда я вошёл с подносом, Десперандум беседовал с Флаком. Тот сидел голым по пояс, вся грудь покраснела — зараза проникла сквозь тонкую рубашку. Лицо тоже опухло, но долг врача перед командой не позволял ему просто напиться и заснуть, как поступил бы на его месте обычный человек.

— Я встречал упоминания об аллергии, связанной с анемонами, — говорил Флак. — Если она пройдёт за неделю — считайте, что нам повезло. В мой курс забытые болезни не входили. Уже триста лет анемоны не значатся в списке источников заражения. Нам стоит обратиться к архивам Упорства, там же мы найдём более опытных медиков. Рекомендую направиться туда, и незамедлительно.

Я приоткрыл крышку над запеканкой из креветок. Вырвался пар, Флак слегка позеленел. Обычно креветки приходились по вкусу капитану, но сейчас он лишь ковырнул их вилкой и передал судок Гренту. Богунхейм отлёживался на камбузе вместе с остальными больными, но Гренту, как и мне, повезло.

— Согласен, — сказал Десперандум, перехватывая вилку левой рукой, — недопустимо рисковать здоровьем команды. Признаюсь, это нелегко для меня. Я рассчитывал вплотную заняться исследованиями. Но обстоятельства против нас — мели, болезнь, пылемерки… Ничего, я ещё вернусь, скоро вернусь… — капитан поднёс ко рту маленький кусочек и с трудом проглотил.

Флак прикрыл глаза.

— Сэр, — чуть слышно выговорил он, — когда мы придём в Упорство, кто-нибудь из медицинского духовенства должен осмотреть вашу руку. Иногда подобные болезни исподволь подтачивают человека, сэр…

Десперандум раздражённо скормил себе ещё кусочек запеканки.

— Вы замечательно справляетесь с обязанностями врача, — ответил он, переведя дух, — но не стоит забывать, что и мои собственные познания в медицине исключительно широки. Я получил образование в обществе, опередившем ваше на несколько веков. Понимаете ли, в моём случае это, в основном, вопрос самоконтроля — я просто подчиняю себе своё тело. За годы тренировок я добился определённых успехов. Может, съедите чего-нибудь?

Флак вздрогнул.

— Нет, сэр. Если мне будет позволено…

— О чём речь, мистер Флак. Я и забыл, что вы больны.

Когда я уходил, Десперандум продолжал через силу есть.

Далузы на камбузе не оказалось. Зато я застал там Калотрика, шарившего по полкам.

— Уже кончилось? — поинтересовался я. Калотрик дёрнулся, обернулся и нервно осклабился.

— Ага.

— Вроде ты болеешь. Тебе положено лежать пластом на палубе.

— Ну, там… Как-то… — замялся Калотрик. Было слышно, как у него в голове поскрипывают колёсики, прежде чем он решился сказать правду. — На меня тоже попало, даже рука покраснела. А потом я принял, как обычно, и всё прошло. Пришлось расчесать, чтоб вернулось. Сам посмотри. — Он сунул мне под нос свою рябую руку. Сыпь выглядела не слишком убедительно, но Флак может списать всё на инопланетное происхождение.

— Так ты, значит, прохлаждался, пока я вкалывал сверхурочные?

— Подумаешь. А ты бы так не сделал? Ты же сам мастер на такие штуки, Джон, разве нет?

Тут он попал в точку.

— И потом — я был впереди, когда началась раздача, кого хочешь спроси. Если я поправлюсь слишком быстро, они не поймут.

— Так-то так, — кивнул я, — только теперь они не поймут вдвойне, когда увидят, как больной разгуливает где попало. Возвращайся в койку, пока Мерфиг тебя не заметил.

— Он подумает, я вышел проблеваться, — нашёлся Калотрик, — и вообще, у него хватает своих дел, чтоб ещё обращать на меня внимание.

— Он что, здоров? — удивился я. — Вроде, я видел, как ему всю ногу облепило.

— Не, он… ну, я не помню уже. О. Вот она. — Калотрик вытащил бутыль с Пламенем, нюхнул и вмиг повеселел. Он тут же закинулся устрашающей дозой, выудил из-под грязных штанов пластиковый пакет, прицепленный за резинку к тощей голени, и принялся переливать Пламя.

— Зато я точно помню, — сказал я. — Ему тоже досталось. Давай, врубайся. Та бутыль, что у нас украли — она у Мерфига. Потому он и вылечился.

— Мерфиг ширяется? — не поверил Калотрик. — Бред. Кто угодно, только не этот зануда. — Пакет наполнился и жидкость потекла через край.