Шрифт:
– Что это?
Огерт упал, ударившись головой о стол. И увидел бумагу. Он потянулся к ней, но некромант оказался проворней.
– Отдайте! – затребовал Огерт своим обычным голосом, пытаясь подняться на ноги. – Это секретный документ!
Некромант даже не посмотрел на него. Он читал вслух:
– …высокий мужчина с острым носом, серыми глазами, крупной родинкой на правом виске…
– Это фальшивка, – Огерт старался говорить спокойно. – Я запасся ей на случай, если меня схватят.
На его слова не обратили внимания.
– …отмечен особой благодарностью Короля…
Некроманты напряглись, глаза их потемнели.
– … пожизненно освобождается ото всех подорожных сборов…
– Эта бумага помогает мне путешествовать, – Огерт еще надеялся, что все обойдется. – Она может всем нам пригодиться.
– Предатель… – зашипели голоса.
– Какой же я предатель? – возмутился Огерт. – Я такой же некромант, как и вы! Мой дар – вы должны его чувствовать!
Ледяная рука впилась в глотку, и Огерт задохнулся.
– Мы слышали о таких, как ты!
– Вы ошибаетесь… – с трудом выдавил Огерт. Голос его стал похож на голоса некромантов. – Таких как я больше нет…
Он попытался ударить костылем противника, но жесткие пальцы так сдавили хрустнувшую гортань, что в голове помутилось. Огерт обмяк, глаза его закатились. Он еще говорил что-то, хрипел невнятно:
– Пусти… пусти, гад… – Вцепившись в запястья некроманта, он пытался ослабить мертвую хватку, но с каждым мгновением силы его таяли.
– Предатель!
Теряющий сознание Огерт отлетел к стене, ударился о нее затылком, скатился на пол, под ноги Нелти.
Черные высокие нелюди вновь сошлись вместе.
Снова завыла кошка.
8
По высокой траве напрямик через луг несся взмыленный жеребец, уходя от медлительных преследователей.
Припавший к шее скакуна всадник то и дело оглядывался. В правой руке он держал обнаженный меч с прямым клинком двусторонней заточки – оружие пешего воина, а не кавалериста. Жесткими пятками всадник бил жеребца по ребрам, колол лоснящиеся бока острием меча и выкрикивал:
– Готь!.. Готь!..
Гиз Бесстрашный удирал от группы мертвяков…
Семь дней находился Гиз в пути. Семь дней гнал он выбивающегося из сил коня. Многими дорогами проскакали они, много тихих деревень осталось позади. Они останавливались лишь ночью, и только в относительно безопасном месте. Измученный жеребец получал порцию овса и корку хлеба; разбитый Гиз ел толченый мясной порошок, черствые лепешки и вонючий сыр. Потом жеребец засыпал стоя, а Гиз всю ночь боролся со сном…
Чем дальше они продвигались, тем опасней становилась дорога.
Не однажды Гиз вступал в бой с мертвяками. Случалось биться с их хозяевами – некромантами. Бывало, что путь преграждали многочисленные отряды живых мертвецов – драться с ними было подобно самоубийству, и Гизу приходилось сходить с дороги, чтобы обогнуть, обойти врага далеко стороной.
А однажды с вершины холма Гиз увидел целую армию мертвых, спешащую по направлению к Кладбищу. Длинная колонна вооруженных чем попало мертвяков тянулась до самого горизонта. Блестели на солнце клинки, алебарды, щиты и зерцала доспехов, и стонала земля от мерных шагов.
Гиз не видел того, кто вел это полчище. Но знал, что один некромант с такой армией не управится, каким бы даром он не обладал.
Теперь Гиз понимал, почему Страж Могил позвал его.
Но для чего?
На что рассчитывает Страж? Чтобы справиться с нашествием мертвяков нужна армия, а не один охотник.
Гиз торопился, гнал коня.
Через тихие села и мертвые деревни, мимо готовящихся к войне городов, по дорогами и бездорожью, срезая путь и огибая препятствия, встречая врагов и не видя союзников…
9
– Привет, сестренка, – шепнул Огерт, криво улыбнувшись. Он снизу глядел на некромантов и не пытался встать.
– Здравствуй, старший брат, – Нелти коснулась пальцами лица Огерта, улыбнулась печально в ответ. – Я почти сразу тебя узнала.
– Я в этом не сомневался…
Три черные фигуры стояли на пути. А позади них выстраивались в ряд мертвяки. Они входили по-одному, и под их ногами жалобно скрипели половицы.
– Что будем делать, сестренка?
– Не знаю.