— Ты совсем свихнулась? — спросила Пайпер. — Неужели такой парень может показаться привлекательным?

Сестра открыла глаза. На ее лице читалось явное смущение.

— Нет, не может.

— С чего же ты на него накинулась? — спросила Пайпер.

Прю пожала плечами.

— Я… я не знаю, — произнесла она с явным сомнением.

И вдруг неожиданно выпрямилась, помотала головой и улыбнулась:

— Кажется, мне необходимо целоваться, а он просто подвернулся.

Потом она сделала сестре ручкой:

— Я иду на работу. Пока.

Прюденс села в машину и уехала. «Что же происходит? — ломала голову Пайпер, глядя ей вслед. — Как будто со мной говорили две разные Прю».

— Скажи мне, что я не видела, как она целовалась с забавным посыльным, — произнесла Фиби.

— Хотелось бы, — ответила Пайпер, все еще не оправившись от увиденного. — Так странно! Ты не видела ее лица после того, как она поцеловала его. Мне даже подумалось, что она сделала это помимо своей воли, будто бы заставив себя.

— Может быть, так оно и есть, — ответила Фиби. — Ведь она казалась совсем не той Прю, которую мы знаем и любим.

— Мне по-настоящему стало страшно за нее, — произнесла Пайпер. — Я как будто бы разговаривала с незнакомкой.

Она посмотрела на свои часы и поморщилась от досады.

— Черт, мне пора в ресторан, чтобы выслушать выводы Департамента здравоохранения. Наверное, придется ответить на миллион вопросов.

Пожав руку сестре, она добавила:

— Постарайся выяснить, что случилось с Прю, ладно?

— Может быть, у нее начался климакс? — предположила Фиби.

— В двадцать семь? Навряд ли. — Пайпер зашагала к своей машине. Вспомнив выражение лица сестры до и после поцелуя, она вздрогнула от нехорошего предчувствия. «Ее чувства изменились резко и внезапно, — подумалось ей. — Прю не хотела целовать того парня. Она не получила удовольствия. Зачем же тогда было это делать?»

С какой бы стороны Пайпер ни смотрела на случившееся, она не могла избавиться от мысли, что с Прю что-то не так.

Фиби ходила по пустому дому, все время думая о странном поведении старшей сестры.

Допустим, в ресторане на нее повлияла новогодняя атмосфера. Но тот скейтбордист? И тем более посыльный?

Фиби собрала грязные тарелки, сложила их в раковину и принялась вытирать стол. Неожиданно заметила какую-то записку и хотела ее выбросить, но вдруг заметила на ней имя «Робер».

Поднесла ее поближе к глазам и прочитала: «Прю, звонил Робер и сказал, что купил билеты на спектакль вечером в пятницу. Просил узнать, пойдешь ли ты с ним. По-моему, хочется тебе или нет, ты должна СОГЛАСИТЬСЯ. Он обещал перезвонить. Пайпер».

Фиби пробежала пальцами по строчкам. Робер… Прю привела его в «Дрожь», а потом бросила и стала целоваться со всеми подряд.

«Робер сказал мне, что пытался всеми силами привлечь ее внимание, — вспомнила Фиби. — Всеми силами».

«Что же происходит? — ломала она голову. — В нормальном мире возможны цветы, поэзия, тихая музыка и свечи. Но в нашем мире…» Ей приходили на ум лишь чары, зелья и заклинания.

Зачем Робер унес недопитое подругой шампанское с собой? Мог ли он что-нибудь подмешать туда? Может быть, приворотное зелье оказалось слишком сильным?

При мысли о том, что Робер может принадлежать к их миру, у Фиби бешено заколотилось сердце. Она изо всех сил старалась убедить себя, что Робер обычный парень. Но ее никак не оставляли всякие предчувствия и воспоминание о том, что он унес недопитое шампанское.

Фиби выскочила из кухни и побежала на чердак. Проскользнула в дверь и направилась к стоящему в центре помещения возвышению, на котором лежала «Книга Теней».

Она положила руки на толстый, обтянутый кожей фолиант и прикрыла глаза, надеясь, что у нее случится видение, что книга даст ей какой-нибудь знак, который поможет ответить на вопрос. Но ничего не происходило.

— Что ж, ладно, — пробурчала Фиби и, распахнув фолиант, начала перелистывать страницы. — Не может быть, чтобы Робер относился к нашему миру. По крайней мере, я не хочу.

— Должно быть, с Прю что-то случилось на празднике, — продолжала она разговаривать сама с собой. — Что-то, из-за чего она стала теперь вешаться на всех мужиков. Но что же?

Если дело касалось магии, то все сильно осложнялось. Другие колдуны и ведьмы могли использовать какие-то неизвестные чары, что зачастую приводило к ошибкам. Одно неверное слово, посторонний ингредиент, и чары могли вызвать лишь зло.