К рубашке Тима прилипла красная краска; за ухом у него засохла струйка крови. По пути в Ройбал ему пришлось вытряхивать из спутавшихся волос осколки заднего стекла. На командном посту Таннино снова заменил ему револьвер. Таннино уже вернулся к своим обязанностям и отвечал на телефонные звонки.

Геррера задумчиво оперся на решетку. Медведь отдал ему медальон с изображением святого Михаила, который он снял с зеркала «импалы». Геррера взял его безучастно, как вдова военнослужащего берет в руки государственный флаг. Изрешеченный пулями автомобиль пришлось буксировать на веревке.

– У нас есть видео, где ты убиваешь Рэймонда Смайлза. – Медведь скривил губы и потер красную шишку на лбу. У него болела голова, и ни розыгрыш, которые устроили ему на командном посту Томас с Фридом, обмотав головы марлевыми повязками наподобие тюрбанов, ни Джим, прикрутивший к макушке резиновым жгутом полицейскую мигалку на батарейках, не могли поднять ему настроения. – Это агент ФБР, которого ты прикончил в ресторане в октябре, помнишь? Он упал лицом в десерт.

Рич отгрыз кусок ногтя на большом пальце и выплюнул его на пол.

– Враки, он не доел и основного блюда.

– Ты, перелетная птица, Ричи Рич? На кого работаешь? – нажимал Медведь.

Рич осторожно притронулся к огромному синяку на виске.

Тим пристально смотрел на него.

– Ты ходишь под прикрытием, – сказал он. – Таможня или управление по борьбе с наркотиками?

Рич тихо и наконец-то серьезно произнес:

– ФБР.

– ФБР? – переспросил Медведь. – Великолепно. Потрясающе. Так сейчас-то ты наконец объяснишь нам, что за театр вы устроили?

Рич поднял голову. Разорванный сосуд в его глазу алел на фоне нездорового желтоватого белка.

– Все гораздо хуже, чем вы предполагаете.

Раздался двойной стук в дверь – офицер охраны предупредил о том, что кто-то пришел, – и стальная дверь со скрипом отворилась. В камеру вошел Рэймонд Смайлз, одетый в безупречный костюм оливкового цвета. Агент остановился у входа и приподнял руки, словно волшебник, проделавший фокус с собственным воскрешением.

Геррера зашептал имена испанских святых вперемешку с ругательствами. Рич протянул руки, и Смайлз расстегнул наручники.

Медведь, открыв рот, уставился на агента, вернувшегося с того света.

– Что за чертовщина здесь творится? – проговорил он.

У входа в камеру появился Таннино, за ним Джефф Мелейн.

– Почему бы вам двоим не заглянуть в мой офис? Растолкуйте мне все наконец.

Таннино упал в кресло и закинул ногу на стол, небрежно предложив остальным рассаживаться на стульях и диванах. Войдя в кабинет, он открыл окно, но воздух в комнате все равно был спертым и застоявшимся.

– Здесь, в Лос-Анджелесе, у нас на протяжении трех месяцев действует оперативно-тактическая группа, – начал Смайлз.

– А сама операция называется «Зачистка», – добавил Рич.

– У нас сейчас тоже идет операция, – вставил Медведь, стоя у стены со скрещенными руками. – Она называется «Прими ледяной душ».

– Слишком ты говорливый для парня, который потерял сознание от упавшей мигалки, – сказал Рич. Кожа на его виске превратилась из багровой в коричневую. Чтобы синяк больше не опухал, ему пришлось надрезать ее бритвенным лезвием.

– Ты стрелял в нас из автомата.

– Это был не я, а Том-Том, говорил ведь уже. Когда полетели пули, я был в другом конце здания.

– Розы, – вдруг отрывисто произнес Тим.

Его нелогичная фраза привлекла всеобщее внимание.

– Мы смотрели видеоклип, где ты стреляешь в Смайлза, – сказал Тим. – Неплохо выглядело для восьмичасовых новостей. На столе стояли розы, цветы были на уровне груди Смайлза. Если бы патроны были боевыми, розы перевернулись бы, но ты стрелял холостыми, и цветы остались стоять.

Рич утвердительно кивнул:

– Я рад, что Вождь не был таким остроглазым.

– Ты знал, что Смайлз числился у Вождя одним из главных врагов, поэтому в качестве мишени ты избрал именно его.

– Единственный способ стать «страйкером» и разъезжать с байкерами – это прикончить фараона, – согласился Рич.

– Ты ничего не сделал, когда стреляли в беременную помощницу шерифа! – От внезапной ярости, прорвавшейся в голосе Тима, Таннино резко встал из-за стола.

Рич воздел руки к небесам и воскликнул: