Поднялась голова и уставилась на него немигающими глазами. Судя по габаритам, это был один из детенышей, однако это не был беспомощный щенок. В этом взгляде светился разум, а фантастический рост детенышей изумил Дэйна. В обычных условиях в возрасте около года детеныш должен быть чуть меньше родителей. Объяснить этот рост можно было только воздействием радиации. Дэйн был так удивлен, что оказался не готов к следующему движению детеныша. Животное ухватилось передними лапами за край клетки и выскочило с такой скоростью, какой Дэйн раньше не видел.

— Рип, люк! — воскликнул он.

Шеннон вовремя захлопнул люк, чуть не придавив длинный нос животного. Прежде чем он успел протянуть руку, детеныш бросился к ближайшему гамаку и свернулся на нем, поглядывая на людей. Верхняя губа над рогом приподнялась, обнажая хорошо развитые зубы. Дэйн быстро опустил крышку, так как из клетки поднялись еще три головы и несколько лап уцепились за край.

Дэйн приблизился к щенку в гамаке.

— Спокойно, я тебя не обижу, — негромко и успокаивающе проговорил он.

Детеныш издал высокий резкий звук и попытался рогом ударить Дэйна по руке, но Али зашел сзади и гамаком опутал животного, хотя тот яростно отбивался и издавал гневные и яростные крики, на которые ему отвечали из клетки. В конце концов, втроем им удалось вернуть детеныша в клетку, причем при этом Дэйн поранился.

— Их нужно покормить, — сказал он, — а подать туда пищу мы не можем.

— Объясните им это, — предложил Али. — Но я не думаю…

— Ладно, попробую, — прервал его Дэйн.

Можно было только догадываться, насколько разумны бречи. Он не был специалистом по дикой жизни, но и нельзя было допускать, чтобы животные продолжали оставаться без пищи и воды. Однако было ясно, что если он снова откроет клетку, ему не избежать схватки. Он заклеил укус на руке пластырем, принес контейнер с водой и мешок, в который Мура положил запас пищи для бречей. Налив воды в маленькую чашку, он поставил ее на пол, потом в другую чашку положил немного смеси из сушеных насекомых, улиток и увядших протеиновых листьев, поставив все это так, чтобы животные могли увидеть и учуять пищу. Все четыре головы повернулись к нему. Дэйну лишь оставалось испытать простейшую торговую процедуру. Одной рукой он коснулся чашек и подтолкнул их к клетке.

— Люк закрыт? — спросил он, не отрывая взгляда от бречей.

— Да, — заверил его Рип.

— Хорошо. Отойдите, будет лучше, если они вас не будут видеть.

— Как? Пройти сквозь стены? — поинтересовался Али, но Дэйн услышал топот космических ботинок и понял, что его товарищи отступили в тесном помещении. — Вы ведь не собираетесь их выпускать? — чуть погодя спросил Али.

— Если мы хотим, чтобы они поели, придется их выпустить. Но они должны быть достаточно голодными, чтобы интересоваться только пищей.

Дэйн, передвигаясь медленно и стараясь производить как можно меньше шума, открыл клетку. Он ожидал, что как только щель будет достаточно широка, все четыре детеныша выскочат с той же скоростью, что и один из них накануне. Двигаясь так же осторожно, Дэйн полностью откинул крышку и отошел. Бречи продолжали смотреть на него. Затем детеныш, который выскочил перед этим, сделал движение. Тут же лапа взрослого ударила его по носу над рогом, вызвав негодующий крик. Первым из клетки выбрался самец, подошел к чашкам и коснулся носом сначала пищи, потом воды. Затем, посмотрев на семью, он издал серию негромких звуков. Детеныши выбрались быстро, а самка двигалась медленнее. Самец вернулся и что-то подбадривающе проворчал. Время от времени он поворачивал голову к Дэйну. Детеныши не ждали родителей. Они занялись пищей, изредка отрываясь от нее, чтобы глотнуть воды. Один из них опустил в пищу лапу и облизал ее.

Лапу? Дэйн не решался приблизиться, но ему показалось, что форма лап у детенышей несколько иная, чем у взрослых — больше похожа на руку. Когда самка подошла к пище, самец испустил несколько резких звуков, и детеныши, продолжая жевать, отодвинулись, причем один из них протестующе взвизгнул. Пока самка ела, вначале осторожно, а затем с большим интересом, самец стоял рядом на страже. Лишь когда она наелась, он прикончил оставшееся.

“Что теперь? — подумал Дэйн. — Придется вернуть их в клетку, хотя это будет нелегко. Насколько они разумны? И, если разумны, насколько чужды им мыслительные процессы? Разум не всегда означает коммуникабельность. Хорошо бы договориться с ними! Обращаться с ними как с животными означало, что постоянно надо ждать побега и постоянно караулить”.

Он попытался повторить звуки, которыми самец подбадривал самку. Головы всех бречей повернулись в его направлении. Он овладел их вниманием, но была в них какая-то напряженность, говорившая о возможном сопротивлении. Продолжая издавать звуки, Дэйн тронулся с места, не приближаясь к бречам. Оставаясь к ним лицом, он прошел вдоль стенки шлюпки, отодвигая гамаки, пока не оказался по другую сторону клетки, Дэйн поднял крышку. Все бречи немедленно прижались к палубе, самец издал низкий звук, а самка встала перед детенышами, которые, в свою очередь, заверещали. Дэйн наклонился и провел рукой вдоль крышки. Он надеялся, что прокладки снять будет нетрудно, но крепление не поддавалось.