— Будем держаться периметра и укроемся за этим, — кивнул Мешлер на кусты.

Что он еще хотел сказать, так и осталось непонятным — послышался резкий крик, такой безумный вой, которого Дэйн никогда не слышал. Он зажал руками уши и скорчился, как будто крик физически ударил его. Крик раздался вторично. При слабом освещении поля Дэйн увидел, что не он один защищается от акустического удара.

— Что… что это? — спросил он.

Как рейнджер, Мешлер должен был знать источник крика.

— Не знаю… — У Мешлера был вид потрясенного человека.

— Силовое поле — не только ловушка, — пояснил Тау, — но, вероятно, и клетка. Не хотел бы я встретиться с обитателями этой клетки.

“Было бы лучше, — подумал Дэйн, — чтобы хозяева клетки пришли и взяли их в плен. Нам нельзя уходить слишком далеко от барьера. Если бречу удастся отключить поле, то действовать нужно быстро. Но этого же нужно ожидать и от тех, с кем мы заключены в эту клетку. А у нас нет даже оружия”.

— Огонь… факел… — сказал Тау.

Послышался треск, и Дэйн увидел, как Тау выломал из кустарника большую ветку.

— Зажигалка есть? — спросил Тау у Мешлера.

— Зеленая… не загорится, — ответил Мешлер, но все же порылся в мешке. — Держите ветку подальше от себя.

Дэйн не видел, что извлек Мешлер из мешка.

— Это пропитано протогорючим, — продолжал рейнджер. — Одна искра — и все вспыхнет. Вы правы, огонь отпугнет большинство зверей, но мы не знаем, кто тут бродит. Какое-то воздействие сможет оказать и фонарик.

— Бреч пошел туда, — указал Дэйн, — если мы пойдем вдоль поля…

— Так же хорошо, как и любое другое направление, — согласился Мешлер.

Держась под защитой кустарника, они шли медленно и осторожно. Криков больше не было слышно, но Дэйн в любое мгновение ждал встречи с ночным ужасом. Вскоре следы краулера свернули в сторону светильников. В этом месте они задержались, им не хотелось порывать последнюю связь со свободой. Тау первым нарушил молчание:

— Лагерь должен быть там.

Дэйн разглядел руку Тау. Тот указывал на изгиб дороги.

— Там источник радиации, — продолжал врач.

— Не понимаю, — медленно произнес Дэйн, — как все это существует без ведома правительства.

Он ждал ответа, может быть и резкого, и, когда Мешлер промолчал, у Дэйна возникли подозрения.

— Вы что-то знаете? — Тау облек мысли Дэйна в слова. — Тут правительственный проект? А если так…

— Если так, то вы должны вывести нас отсюда! — воскликнул Дэйн.

Они не видели лица Мешлера, но что-то в его молчании внушало им тревогу.

— Мы ждем, — сказал Тау.

Тау! Тау способен добиться правды! Личные интересы врача лежат в сфере туземной “магии”, которая во многих случаях сводится к контролю за мыслями. Он знаком с телепатами, а также с шарлатанами, способными провести самых искушенных экспертов, на многих планетах. На Хатке он создал собственную иллюзию, чтобы нанести поражение человеку, верившему в собственное колдовское искусство. Дэйн не мог объяснить увиденное, но это спасло его и капитана Джелико, а, может, и всю команду, и даже всю планету. Если кто-то на “Королеве” мог заставить Мешлера заговорить, то только Тау.

— Это запретная территория.

— Но вы же привели нас сюда, — заметил Тау. — Вам приказали это сделать?

— Нет! — быстро ответил Мешлер. — Я говорю вам правду. Мы бы не добрались пешком. Единственная возможность выжить — добраться до экспериментальной станции.

— До станции Трости?

Но ведь они, по словам Мешлера, на северо–западе отсюда. Дэйн предоставил все вопросы задавать Тау.

— Это их вторая станция, не главная. И это совершенно секретно. Мы только знаем, что она существует.

— Но не знаете, что тут делается? — спросил Тау. — Может, вы решили заодно кое-что выяснить? Если да, то по чьему приказу?

— Совет, по–видимому, знает, но мое управление…

— Значит, ваше управление тоже решило узнать? Интересно, — задумчиво заметил Тау, — только ли в ведомственных спорах тут дело? Не удивительно, что после нашей посадки начались неприятности. Кто-то… да, кто-то важный узнал, что мы отправили тот груз, который он ждал, на шлюпке. Кто это?

— Не знаю, — хриплым голосом ответил Мешлер, либо напряженно размышляя и не желая делиться своими мыслями, либо действительно пребывая в недоумении.