Шум вокруг возрастал по мере того, как опытные глаза сарголийцев отмечали эту деталь. Ставки против капитана Джелико поднялись катастрофически высоко, а сердца у членов его команды упали. Только Ван Райк казался невозмутимым. Он время от времени подносил к носу бутылочку с пахучими солями элегантным жестом, в точности повторявшим жесты окружающих его обросших шерстью сарголийцев, как будто его ничто не заботило.

Боец “И–С” маневрировал и использовал прием, напоминавший ухудшенную копию тех, которые несколько раньше продемонстрировал молодой сарголиец. Когда он бросил свою сеть, капитана уже не было на том месте. Он припал на колено и сеть пролетела над его плечом на расстоянии добрых шести футов. Крик одобрения вырвался не только у его товарищей, но и у тех сарголийцев, которые ставили на капитана. Дэйн смотрел на поле и на бойцов сквозь какую-то водянистую пленку. Болезненное ощущение, которое он испытывал после употребления напитка из чаши дружбы, выросло в кулак, который бил в него изнутри, причиняя мучительную боль, но он знал, что должен преодолеть слабость до конца схватки. Кто-то споткнулся рядом с ним. Он оглянулся и увидел лицо Али, пепельно–серое под космическим загаром, так похожее на его собственное искаженное лицо. Мгновение помощник капитана по инженерной части в поисках поддержки опирался на руку Дэйна, затем с видимым усилием выпрямился. Значит, Дэйн был не один. Он взглянул на Рипа и Уикса и понял, что они тоже больны.

Но через мгновение все это было забыто, осталась только лишь вытоптанная поляна и двое людей, стоящих лицом друг к другу. Противник капитана вновь сделал бросок и хотя Джелико не попался, на этот раз сеть задела его руку, оставив на ней следы красной почвы. До сих пор капитан защищался, не прибегая к решительным действиям и внимательно изучая своего противника. Тот несомненно был уверен в том, что выиграет схватку, что ему только остается ждать удобного момента, чтобы закончить поединок. Дэйн думал, что это займет долгие утомительные часы, и смутно чувствовал, что так же думают и сарголийцы. Один или двое из них что-то гневно кричали Джелико на своем языке.

Конец наступил внезапно. Джелико оступился и упал. Прежде чем кто-либо успел пошевельнуться, боец “И–С” бросился вперед, размахивая сетью. Но он не достиг капитана — во время падения Джелико подобрал под себя ноги и упал не навзничь, а как бы пригнулся к земле. Его туго свернутая сеть взметнулась над землей, схватив голени противника. Капитан дернул свое оружие и член команды “И–С” тяжело упал и остался лежать неподвижно.

— Хлыст — боевой прием жителей Ланскоа! — торжествующе прогремел голос Вилкокса над застывшей толпой.

Использовав свою сеть как хлыст, Джелико опрокинул своего противника приемом, которого тот никогда раньше не знал. Капитан тяжело дышал, пот струйками стекал по его обнаженному телу, оставляя следы на нем в покрывавшей красной пыли. Он встал и подошел к бойцу “И–С”, который так и не двигался и не произносил ни звука. Капитан опустился на колено и стал осматривать своего противника.

— Убей его! Убей! — кричали сарголийцы, в которых проснулась их свирепость.

— По нашим обычаям противника не убивают, — сказал Джелико Грофту. — Пусть его друзья унесут его отсюда. — Он взял нож–коготь, который боец “И–С” все еще сжимал в руке, заткнул его за пояс и затем повернулся к отряду компании. — Возьмите его и уходите! — узда, которой он сдерживал себя в последние дни, готова была вот–вот лопнуть. — Это была ваша последняя игра здесь!

Тонкие губы Келли скривились как у рычащего зверя, но ни он, ни его люди ничего не ответили. Они подняли на руки своего незадачливого бойца и ушли.

О своем собственном возвращении в безопасное помещение “Королевы” Дэйн сохранил лишь смутное воспоминание. Он совершенно самостоятельно проделал весь путь через травяной лес, но затем уступил требованию своих возмущенных внутренностей. Последнюю часть пути он прошел, опираясь на руку Ван Райка. Стоны, доносившиеся до него, свидетельствовали о том, что он не одинок в своих страданиях. Ему показалось, что прошло много месяцев, пока он пришел в себя и обнаружил, что лежит на своей койке. Он чувствовал большую слабость, внутри было пусто, как будто он лишился большей части своих внутренностей, но ему уже не было так плохо, как раньше. Он приподнялся направо, как будто он был осью, вокруг которой вращалась каюта. У него было полное ощущение свободного падения и он подумал, не находится ли “Королева Солнца” в свободном космосе.

Но все это было лишь небольшим неудобством по сравнению с тем, что он помнил. На полужидкой диете, которую прописал ему и его товарищам Тау и изготовил Мура, он быстро восстанавливал силы, но все еще чувствовал слабость и не нуждался в напоминаниях Тау о приеме лекарства. Из всех четверых он болел особенно сильно, а Уикс перенес болезнь легче других. Три дня они не принимали участия в работе экипажа.

— Корабль “Интерсолара” улетел вчера вечером, — сообщил ему Рип, когда они лежали, развалившись на солнце, у корабля, наслаждаясь блаженными часами ленивого выздоровления.

Но это сообщение не улучшило настроения Дэйна.

— Не думаю, что они отказались от своего…

— Не пришлось бы им отвечать перед центром, — пожал плечами Рип. — Спасибо Ван Райку и старику, благодаря им мы прогнали этих браконьеров. А сейчас у нас такие отношения с сарголийцами, что никто не сможет их испортить. Грофт просил капитана научить его приему хлыста. Я и не знал, что старик владеет хлыстовой борьбой Ланскоа — это один из труднейших видов борьбы.

— А как идет торговля?

— Кончились товары. — Лицо Рипа омрачилось. — У Уикса появилась идея, но она не принесет нам камни корос. Он убедил Ван Райка погрузить в трюмы это красное дерево, которое его так заинтересовало. К счастью, сарголийцы в обмен на древесину берут обычные товары. Уикс считает, что это дерево можно выгодно продать на Земле. Оно очень прочное, его не берет стальное лезвие и в то же время легкое, его удобно грузить. Удивительный материал и цвет необычный. Частокол из таких бревен стоит вокруг селения Грофта уже больше сотни лет и нет никаких признаков гниения.