Подчинить Министерству экономики и финансов РСФСР структуры, подразделения и организации бывшего Министерства финансов СССР в том числе управления драгоценных металлов и драгоценных камней, подразделения Государственного хранилища ценностей (Гохрана СССР) и Управления государственного пробирного надзора Минфина СССР, расположенные на территории РСФСР.

Передать в ведение Министерства экономики и финансов РСФСР расположенные на территории РСФСР предприятия и учреждения Государственного производственного объединения по производству государственных знаков (ГПО Гознак)…»

15 ноября 1991 года. Постановление Совета Министров РСФСР: «В связи с ликвидацией министерств и других органов государственного управления СССР Правительство РСФСР постановляет: имущество, находящееся в пользовании упраздняемых министерств и других органов государственного управления СССР, зачислить в резерв Правительства РСФСР».

22 ноября 1991 года. Постановление Верховного Совета РСФСР: «Признать Центральный банк РСФСР единственным на территории РСФСР органом государственного денежно-кредитного и валютного регулирования экономики республики… Центральному банку РСФСР до 1 января 1991 года принять в свое полное хозяйственное ведение и управление по состоянию на 22 ноября 1991 года материально-техническую базу и иные ресурсы Госбанка СССР, сеть его учреждений, предприятий и организаций, расположенных на территории РСФСР…»

Еще раз обратим внимание: происходит захват не только общесоюзных функций, но и общесоюзной собственности. Происходит в условиях, когда Союз ССР еще существует, когда его законно избранный президент находится в добром здравии и при исполнении своих обязанностей. [45] Происходит без малейшего учета прав других союзных республик на их долю в собственности СССР — ведь она, эта собственность, создавалась, приумножалась общими усилиями всех народов разрушаемой страны. Именно эти действия российского руководства предопределят потом недееспособность СНГ и раздоры между его членами: присвоив себе функции общесоюзного центра, Россия не справится с ними, и обида, по сути дела, обманутых республик останется незаживающей раной в новых межгосударственных отношениях.

Идейная база всех этих действий сформулирована давно, заявлена совершенно открыто, но почему-то советники президента СССР никак не могли соотнести с ней практику российского руководства. Вот она в самом сжатом и точном изложении:

«25–26 августа стало очевидно для всех, что мирная августовская революция в России, начавшаяся в ответ на попытку правящей коммунистической клики повернуть историю вспять и кладущая конец существованию КПСС, КГБ, всего режима, подводит черту также под историей последней мировой империи, т. е. государства СССР и его так называемого Центра…

Если мы, российские демократы, хотим — а мы, безусловно, этого хотим и добиваемся! — воссоздания после развала СССР содружества республик в совершенно новом и цивилизованном экономическом и геополитическом пространстве, путь к этому лежит только через безусловный мирный роспуск СССР… (подчеркнуто мною. — Авт.)

Афанасьев Ю. Н., Баткин Л. М., Библер В. С., Боннер Е. Г., Буртин Ю. Г., Иванов Вяч. Вс., Тимофеев Л. М.

28 августа 1991 г., Москва». [46]

На этом фоне маневры Бориса Николаевича вокруг Горбачева по поводу Союзного договора выглядят жестокой игрой, а все рассуждения об освобождении России откровенным фарисейством. Например, как уже отмечалось, 14 ноября он фактически согласовывает текст договора, объявляет на всю страну, что «Союз будет!», а 15 ноября Россия объявляет, что прекращает финансирование министерств и ведомств СССР, что равнозначно их закрытию, так как в этот же день Минфин СССР переводится в подчинение Министерства экономики и финансов РСФСР.

Разумеется, я привожу лишь малую часть документов и примеров, касающихся «ороссиянивания» союзной собственности. Настоящая ее «зачистка» развернулась после 8 декабря 1991 года и, уверен, заставила Кравчука и Шушкевича кусать локти. Их, грубо говоря, оставили с носом, и согласие России взять на себя союзные долги вряд ли стало для них утешением.

Что касается российского руководства, то его «рачительность» в управлении доставшимся имуществом за десять лет стала понятной всем. Иногда невольно спросишь себя: стоила ли многомесячная открытая и скрытая борьба за вытеснение союзного Центра той безудержной «прихватизации» накопленных десятилетиями богатств, тех бесчисленных заказных убийств, о которых мы с завидной регулярностью узнаем и сейчас, той невиданной коррупции, которая, как ржавчина, разъедает государственный организм России?.. Сам Ельцин вынужден будет признать, что для нашего народа наступили не самые легкие дни: «Ожидали рая земного, а получили инфляцию, безработицу, экономический шок и политический кризис».

Да, несмышленые наши люди «ожидали рая земного», оказывая безграничную, почти единодушную поддержку Б. Н. Ельцину и его команде. А чего же ожидал президент России? От каких зол уводил свою страну? Он отвечает так:

«Отдавал ли я себе отчет в том, что, не сохраняя единого правительства в Москве, мы не сохраняем и единую страну?

Да, отдавал. Однако к тому времени (к 8 декабря 1991 года. — Авт.) я уже давно не связывал судьбу России с судьбой ЦК КПСС, Совмина, Съезда народных депутатов, Госснаба и других «исторически» сложившихся ведомств, которым как раз всегда «исторически» было начхать на судьбу России. Россия их интересовала только как поставщик сырья, рабочей силы, пушечного мяса и как главный имперский «магнит», к которому можно «притянуть» все, вплоть до Кубы. Везде и всюду навязывать свои порядки!» [47]