Ответвление коридора, где находился вход в декомпрессионное отделение, было забито спасателями и рабочими. Пробираясь через толпу, Крейн уловил едкий запах дыма.

— Пропустите доктора! — крикнул он, пролезая через люк и проталкиваясь в пост управления.

За пультом находился Хопкинс, один из молодых лаборантов-медиков. Рядом с ним стоял коммандер Королис. Когда Крейн подошел, офицер коротко глянул на него и, ни слова не говоря, вернулся взглядом к Хопкинсу.

— Что случилось? — спросил у лаборанта Крейн.

— Не знаю. — По лбу Хопкинса стекал пот, а руки летали над панелью управления. — Я был в патологоанатомическом, когда сработала сигнализация.

— Когда это было?

— Две минуты назад, может быть, три.

Крейн глянул на часы. Ашер звонил ему менее пяти минут назад.

— Бригаду доврачебной помощи вызвали?

— Да, сэр.

Крейн глянул сквозь стеклянную перегородку на саму декомпрессионную камеру. Внутри за иллюминатором камеры подпрыгнул язык пламени.

О господи! Она еще горит!

— Почему не включили противопожарную систему? — закричал он Хопкинсу.

— Не знаю, — ответил тот, продолжая лихорадочно щелкать переключателями на панели. — Обе системы орошения — и основная, и резервная — почему-то заблокированы. Я собираюсь провести аварийную разгерметизацию.

— Ни в коем случае! — воскликнул Крейн. — Там же было максимальное давление.

— Спринклеры не работают, и единственный способ — открыть люк и потушить огонь, — ответил Королис.

Доктор с яростью посмотрел на него.

— Давление установлено на две с половиной атмосферы. Я сам его выставлял. Если вы резко откроете камеру, Ашер погибнет.

Коммандер опять глянул на Крейна.

— Он уже погиб.

Питер открыл рот, собираясь что-то сказать, но сдержался. Прав Королис или нет, а огню нельзя давать распространяться: если он доберется до кислородных баллонов, возникнет угроза для всей станции. Крейн в гневе ударил кулаком по металлической переборке и выскочил в приемную.

Возле входа в камеру собрались спасатели, они готовили огнетушители и надевали специальные маски. Внезапно ожил динамик над стеклянной перегородкой, отделявшей пост управления.

— Полная разгерметизация через пятнадцать секунд, — раздался голос Хопкинса.

Команда проверила оборудование и натянула респираторы.

— Разгерметизация завершена, — сказал Хопкинс. — Открываю люк.

Щелкнули электронные замки, распахнулась дверь в камеру. Приемная тут же наполнилась жаром и черным дымом. Едко завоняло горелым пластиком и тошнотворно — паленым мясом. Крейн непроизвольно отвернулся. Его глаза вдруг наполнились слезами. За спиной послышался топот ног, кто-то выкрикивал приказы, пронзительно засвистели огнетушители.

Крейн повернулся. Пожар еще тушили, но люди были уже внутри, и черные клубы дыма сменились плотным туманом от пламегасящего состава. Крейн шагнул вперед, протолкался через спасателей. И резко остановился.

Ашер лежал на полу, свернувшись калачиком вокруг своего компьютера. Криптолога Мэрриса нашли неподалеку. Они опустились на пол, пытаясь избежать дыма и огня. Тщетная попытка: одежда начальника отдела научных исследований обугленными лохмотьями свисала с его тела, а жутко почерневшая кожа отходила от плоти. Густая копна седых волос сгорела, и кустистые брови превратились в крошечные черные завитки.

Крейн поспешно склонился, чтобы произвести общий осмотр. И остановился. Невозможно представить, чтобы Ашер был еще жив. Из ушей ученого текла кровь, но он не двигался. Баротравма — внезапное падение давления — разорвала барабанную перепонку. И это еще самое слабое из последствий. Аварийное снижение параметров вызывает массовое образование воздуха в тканях, газируя кровь. А вдыхание дыма и обширный ожог третьей степени…

Крейн прикусил губу. Внезапность трагедии, потеря друга — все это обрушилось на него, но в глубине души он испытывал чуть ли не облегчение оттого, что ученый погиб. Такие ожоги и вскипание крови причиняют человеку невообразимые мучения.

Спасатели уходили, туман рассеивался. Отовсюду стекал состав, которым тушили огонь. Снаружи раздались голоса — подоспела бригада доврачебной помощи. Крейн осторожно положил ладонь на плечо Ашера.

— Прощайте, Говард, — сказал он.

Глаза Ашера открылись.

Крейн сначала решил, что это результат сокращения мускулов, так как некоторые химические реакции продолжаются и после смерти. Но глаз двинулся, и взгляд остановился на нем.

— Жидкость! — тут же закричал Крейн парамедикам, даже не оглядываясь, где они. — Физраствор! Как можно больше! Скорее! Ледяные компрессы!