— Я могу показать тебе штатное расписание, — предложила Ива.

— Давайте-давайте, — кивнул Вернер. — А то сам не знает, с кем двадцать лет прослужил. Одни пушки на уме. Позорище какое, Майк.

— Да идите вы! — Фокс обиженно надулся.

— Секундное дело. — Ива положила руку на контакты своего терминала. — Сейчас мы его фактами прижмем. Пока Майкл и вам нос не сломал. Вы с ним поосторожнее, Эндрю. Он у нас тот еще задира.

— Ему не сломаешь, — хмыкнул Фокс и снова окутался клубами дыма. — Ну давай, не тяни, делай запрос. На что спорим?

— Не будет запроса, — сказала Ива, глядя на монитор. Левой рукой она выбила дробь на контактах, а правую сунула под пульт и вытащила ботинки.

— Ох, мама! — воскликнул Фокс. — Где моя обувь, вы, астронавты?! Никто не видел мои башмаки?! Куда же я их… — и опрометью выскочил в коридор, чуть не сбив с ног старпома Боровского.

Ива поспешно обувалась. Вернер со спокойной улыбкой смотрел, как на обзорном экране растет приближающийся адмиральский катер.

— О, Жан-Поль! — обрадовался в коридоре Фокс. — Ты ведь еврей?!

— Ну… — хмуро ответил Боровский.

— Фамилии на «ский» все еврейские, ведь так?

— Слушай ты, поц, — сказал Боровский. — Где твои ботинки?

— Виноват, — пробормотал Фокс и убежал по коридору. Боровский вошел в рубку и остановился посредине, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.

— Бар-р-дак! — прорычал он, ни к кому специально не обращаясь.

Вернер подобрал сумку и встал.

— Контроль отражателей в норме, — доложил он.

— А, — сказал Боровский, как будто только что заметил Вернера. — Здравствуйте, Эндрю. Хоть кто-то здесь в состоянии за что-то отвечать. И чего там было?

— Видимо, дефектный блок. Сейчас я его протестирую на. своей машине и тогда смогу дать полное заключение.

— На диверсию не похоже? — неожиданно спросил Боровский. Ива, услышав это, подпрыгнула в кресле и обернулась.

— Не похоже, — ответил Вернер, ощутимо понизив голос. — А что?

— Да так, — Боровский неопределенно шевельнул бровью. — Пришел снизу меморандум о профилактике саботажа. Это, конечно, совершенно не мое дело, но если бы меня спросили… М-да. Вот я и спрашиваю: не похоже?

— Знаете, коммандер, — сказал Вернер без тени юмора в голосе. — По-моему, в Адмиралтействе у кого-то поехала крыша. А вы — рады стараться.

— Ты сам-то когда из психушки вышел?! — окрысился Боровский.

— Да я там, может, и вовсе не был… — пробормотал Вернер обескураженно.

— А я — был, — веско сказал Боровский. — И многому научился. Поэтому я всегда помню, что на «сотках» до полутора тысяч деталей, отказ каждой из которых приводит к потере боеспособности корабля. А еще я помню, что на «Тушканчике» сто человек экипажа. И все основательно тронутые. Во главе с психологом, которая только что хватала меня за яйца. Спрашивается — чего ей стоит отвинтить какую-нибудь елду на орудийной палубе и засунуть себе в…? Может, «Тушканчик» без этой елды и не развалится, но…

— Раз вы такой ответственный, подарите ей вибратор, — посоветовал Вернер.

— Да у нее этих вибраторов два ящика. Не в том дело. Ты пойми меня правильно, Эндрю. Мы с тобой здесь отвечаем за боеспособность. Только мы. Ну, еще твои пятеро шлимазлов, но с них спросу никакого. А больше никто. Ни Кенди, ни тем более этот толстожопый Фокс. Даже адмирал Рашен ни за что на «Тушканчике» не отвечает. А вот спросить они могут. И с кого? С нас! Так что давай, шевели мозгами. Тем более ты русский.

Ива смотрела, как причаливает адмиральский катер, слушала бредовый разговор за спиной и качала головой. С Вернером она была не согласна. Крыша ехала не только у чиновников Адмиралтейства. На «Тушканчике» потихоньку дурели все. Не исключая старпома Боровского.

— Слушайте, Жан-Поль, — сказал Вернер. — Я вас понял. Все будет ОК. Только вы не расстраивайтесь так.

— Я даже твоего личного дела не видел, — вдруг сказал Боровский с непонятной тоской в голосе.

— А вам и не положено, — неожиданно жестко заметил Вернер.

— То-то и оно… — вздохнул старпом. — Дежурный! — вдруг рявкнул он себе в воротник, туда, где торчал микрофон. — Не слышу доклада!

— У вас же наушника нет, Жан-Поль, — сказал Вернер тихонько.

Боровский пронзил техника безумным взглядом и принялся хлопать себя по карманам в поисках наушника.

— Возьмите, — Вернер протянул старпому маленькую черную фишку. — Это мой резервный.

Боровский что-то промычал, схватил фишку и запихнул ее в левое ухо.

— Дежурный! — заорал он.