Шрифт:
– Ваня, у тебя что, ничего нету? – спросила Маша подозрительно безразличным голосом.
– Нет! – развел мальчик руками.
– А, ну теперь у нас, значит, поровну, – сказала Маша.
А днем в детском саду воспитательница отчитала ее за то, что она клеем замазала свою подушку.
– Я же не могу за всеми за вами следить! – раздраженно говорила воспитательница.
– Почему? – спросила Маша.
– Потому что у меня не четыре ноги!
– Жалко, – сказала Маша и вызвала у воспитательницы, мягко говоря, бурю негодования.
А теперь скажите мне: и вот все это называется счастливым детством?
«Придет жаба!»
День рождения Маши был уже совсем близко, а Ваня все никак не мог научиться завязывать шнурки и застегивать пуговицы. В этом не было бы ничего страшного, если бы Алена не прочитала, что в три года ребенок должен уметь это делать. И она поставила перед собой цель: если нельзя достичь этого эффекта к Ваниному дню рождения (три года ему исполнилось пару месяцев назад, а книжку Алена прочитала позже), то надо постараться успеть хотя бы к Машиному.
И вот Алена учила Ваню застегивать куртку на все пуговицы. Он честно сопротивлялся. Я по глазам его видел, что у него очень много аргументов. Часть из них он озвучил.
– Ты должен научиться! – говорила Алена. – Ты должен! Ты можешь! Надо только постараться.
– Ты же это мне сама делаешь, – сказал Ваня. – Зачем стараться?
– Потому что ребенок должен уметь делать это сам! – говорила Алена, пытаясь застегнуть пуговицу его пальцами.
Мальчик искренне, по-моему, старался понять свою маму, но разве это было возможно?
– Ваня, – сказал я, когда понял, что процесс обучения зашел в тупик, – если ты не научишься делать все это сам, тебя не будут пускать в рестораны и в кино.
Ваня страшно засуетился. Он моментально надел ботинки и завязал шнурки. Видно было, что он делает это не в первый раз. Очевидно, что этим приемам его давно научили в детском саду. Но вот застегнуть пуговицы на куртке у него что-то и в самом деле не получалось. А от того, что он очень торопился (у него просто паника в глазах была, он слишком отчетливо представил всю эту неприемлемую перспективу), шансов становилось еще меньше.
– Ну, петелька, что ты такая вредная, – бормотал он, – не пускаешь пуговку…
Потом у него неожиданно получилось. Ни один мускул не дрогнул у него на лице. Он принялся за вторую петельку. Она была не такая вредная. Когда дело было сделано, он вздохнул:
– Ой, папа, как же я устал…
Но он сделал это. Да, мы сразу пошли в кино. Потом неплохо пообедали. Мальчик даже не очень радовался. Он принимал это как должное.
Между тем Маша в канун своего дня рождения просто осатанела. Куда бы мы ни пришли, она требовала везде все ей купить ко дню рождения. Если я ей отказывал, она говорила раздраженно:
– Тогда просто так купи.
Убедившись, что просто так шансов нет вообще, она проявляла необходимую изобретательность:
– Тогда купи на Восьмое марта.
В одном из магазинов Маша потребовала, чтобы ей купили волшебную палочку. Это была настолько красивая волшебная палочка, что я не был уверен, что она не настоящая. Достаточно сказать, что Алена начала просить купить эту палочку ей, если я сумею отказать Маше. То есть она была заинтересована в том, чтобы ее дочь осталась без подарка ко дню рождения. Первый раз, если не ошибаюсь, две эти девушки конкурировали друг с другом таким недвусмысленным образом.
Я хотел было спросить Машу, зачем ей волшебная палочка, как вдруг Ваня сказал:
– Маша, не надо!
– Почему? – удивилась она.
– А кто тогда будет моей сестрой?
– Я, – пожала она плечами. – Я твоя сестра.
– Нет, – объяснил он, – ты не будешь. Ты улетишь от нас. Ты будешь феей.
Честно говоря, такой вариант развития событий мне даже в голову не приходил. Ваня по большому счету был прав. Маша без волшебной палочки была его сестрой. Маша с волшебной палочкой автоматически становилась феей.
– Да, я буду феей, – подтвердила Маша. – Но я никуда не улечу. Я буду жить с вами.
Мне было интересно, что он на это скажет. Должны же быть какие-то еще аргументы.
– Хорошо! – удовлетворенно ответил Ваня.
Его Машин ответ, оказывается, вполне устраивал.
Ну а что я? Я маленький человек. В конце концов, у меня нет задачи во что бы то ни стало не покупать ребенку волшебной палочки. Я не боюсь к тому же, что Маша улетит от меня. Я давно приучил себя к этой мысли. Но это произойдет еще очень нескоро.