В обращении рабоче-крестьянской партии к Индийскому национальному конгрессу[397] в Мадрасе (1927) не упоминается о независимой роли партии и даже говорилось: «если Национальный конгресс хочет вести борьбу за национальное освобождение, он должен стать партией народа».

Более того, в обращении нет четкого отмежевания от свараджистской партии... основной слабостью рабоче-крестьянской партии является то, что на деле она выступает, скорее, как левое крыло конгресса, нежели как независимая политическая партия» (с. 410—411).

При внимательном ознакомлении с прениями и решениями конгресса, так же как и с докладом Мануильского на пленуме ЦК ВКП, получается впечатление и абсолютное убеждение, что нынешние заправилы ИККИ — Бухарин, Мануильский, Куусинен, Мартынов и др[угие] подготовляют в ближайшее время в Индии, а может быть, и в других странах предательство коммунизма еще более подлое, чем имевшее место в прошлом году в Китае.

Нам остается сделать несколько замечаний об отношении оппозиции к программе в целом, после того как она принята.

Программа неправильная, мы ее защищать не будем. В связи с этим аппаратчики будут ставить оппозиционерам вопрос: если вы не согласны с программой, а она принята конгрессом, то как можете вы претендовать на пребывание в Коминтерне? Вам остается организовать новый Интернационал с другой программой. На это мы им ответим: мы поступим так, как поступили Маркс, Энгельс и их ближайшие единомышленники, после того как в [...][398] году объединительный съезд германской социал-демократической партии принял совершенно несоциалистическую, так называемую Готскую программу[399], несмотря на уничтожающую критику ее Марксом и Энгельсом[400]. Последние не стали ни препятствовать объединению партии, ни тем более создавать параллельную ей социал-демократическую партию, а продолжали влиять на существующую в духе своих идей.

Критика Маркса была скрыта от партии ее вождями и пролежала под спудом более 15 лет. Тем не менее это не могло воспрепятствовать торжеству идей Маркса. В ближайшие годы, последовавшие за принятием программы, идеи Маркса стали широко проникать в партию. Прошло всего 5—6 лет, и программа в эпоху закона против социалистов превратилась в клочок бумаги, а марксова «Критика Готской программы» до сих пор, еще через несколько десятилетий является живительным источником гениальных уроков и величайших поучений для борющегося революционного пролетариата. Пройдет немного лет, и — Дюринги[401] наших дней — Бухарин вместе со своим произведением будет под влиянием объективного развития отодвинут в сторону Коминтерном как препятствие для революционной борьбы, а «Критика основных положений проекта программы» Л.Д.Троцкого, являющаяся сейчас нелегальной для партии и Интернационала, станет настольной книгой каждого коммунистического борца. Мы поэтому будем пропагандировать неустанно ее идеи в нашей партии и Интернационале в противовес только что принятой программе.

VI конгресс — это первый конгресс, на котором Исполком не счел нужным дать отчет о своей деятельности за время с последнего конгресса. Вести теперешнюю линию прямиком от решений V конгресса не совсем легко. Простая сводка политической и организационной деятельности ИККИ за истекшие четыре года, сделанная публично перед всем миром, была бы скандалом: это была бы картина сплошных зигзагов направо и организационных отсечений слева, когда вожди ВКП произвольно подбирали руководство ИККИ и отдельных партий и даже самый состав последних (массовые выборы в ВКП и массовые исключения из нее, а также из заграничных секций). Из всех основных партий Коминтерна за этот год исключены почти все члены Политбюро и представители в ИККИ времен V конгресса.

V конгресс обвинял тогдашнюю оппозицию в правом уклоне за указание на наступающую стабилизацию, на выдвигающуюся роль Америки, на временную депрессию в рабочем классе как результат поражений 1923 года. Теперешнее руководство не может повторять этих обвинений, так как оно от отрицания стабилизации пришло к ее воспеванию и пророчеству капиталистической реконструкции, а перед фактом усиления Америки и продолжающегося роста социал-демократии оно стоит, неспособное понять его причин и бессильное его побороть. После короткого периода левоавантюристских жестов 1924 года, ослабивших западноевропейские партии и проложивших путь оппортунизму, нынешнее руководство, наконец, «заметило» стабилизацию и с 1925 года начинает видеть главную опасность в левом уклоне и неприкрыто бьет налево. Какие же итоги можно подводить за эти два года? Сделана ли за эти годы руководством хотя бы одной коммунистической партии хоть одна левая ошибка (за исключением кантонского восстания, объясняемого предыдущим периодом ошибок)? Не только ни одной левой ошибки не сделано, но и просто ни одного левого шага. Повторяем: простая краткая сводка деятельности компартий за эти три года была бы убийственной.

Бухарин поостерегся дать такую сводку в своем докладе и предпочел поставить крест на всей деятельности ИККИ между V и VI конгрессами, ничего о ней не говоря. Суррогат такой сводки мы имеем в виде печатного отчета ИККИ, где ничего нет о деятельности самого ИККИ, но даны очерки об отдельных партиях. Приведем из них несколько выдержек, характеризующих деятельность важнейших секций ИККИ. Начнем с китайской к[оммунистической] п[артии], так как в отношении ее было больше всего опасений, что оппозиция хочет столкнуть ее слишком далеко влево с ее всегда «правильной» позиции, на с. 367 официального отчета читаем:

«Организационному росту и размаху массового движения рабочих и крестьян в очень недостаточной мере соответствовало руководство ККП. В результате неправильного понимания задач единого фронта, руководство кит[айской] компартии допустило сразу же ряд существенных ошибок, которые затормозили боевую подготовку революционных организаций и которые, как показал опыт дальнейшего, были началом цепи оппортунистических ошибок, приведших в конце концов к политическому банкротству верхушки ККП.

...В Шанхае, после победоносного вооруженного восстания, оппортунистическая линия руководства ККП привела к разоружению мужественного, боевого, беззаветно преданного революции шанхайского пролетариата и разгрому его организаций» (с. 368).