Впрочем, до пола они добрались не сразу. Сначала Том посадил ее верхом на свои колени и стал рассматривать новую Одри, стараясь запомнить каждую мелочь. Она, абсолютно счастливая, молчала, опустив глаза.

– У тебя тут ресничка не так растет. Выбивается из ряда. – Том нежно поцеловал ее глаза. – Ты выйдешь за меня замуж?

– Что?

– Ты такая красивая. Ты всегда была самая красивая. – Он разглаживал ее короткие кудряшки и кисточку на шее. – Самая красивая на курсе, на работе, в мире. Для меня, Одри. Я люблю тебя очень-очень давно…

– То-ом!

– Одри. Я. Тебя. Люблю. Так ты согласна?

– Ты… Том, ты большой оригинал. – Она закрыла глаза и выдохнула, прижимая его к себе: – Да, я согласна.

– Я буду самым лучшим отцом и самым нежным мужем. Все будут тебе завидовать, Одри. Нет, правда! Ты опять думаешь, что я шучу! – Том как обычно держал ее за талию влажными дрожащими руками. И вдруг совершенно серьезно добавил: – Знаешь, а Детройт без тебя – пустой.

Она сглотнула. То же самое она хотела сообщить ему четыре года назад, когда он уходил из фирмы, и совсем недавно, когда он гулял по Европе. Теперь в ее голове проносились воспоминания: тысячи слов, сказанных когда-то ими друг другу, шуток о любви, несерьезных предложений Тома выйти за него замуж… Их первая ночь, проведенная вместе много лет назад, ночь, когда они просто спали рядом. А потом – настоящая ночь любви в пригороде Тель-Авива…

Одри не пошла отмечать Рождество в свою фирму, они с Томом проговорили весь день и весь вечер, но, опять же, она не помнила о чем. Все слилось в единый поток счастья, который сочился-извивался между ними, заставляя открывать новые, неизведанные чувства, хотя раньше Одри была уверена, что все разновидности эмоций она уже испытала. Том то дразнил ее, то просил прощения, то нападал на нее со звериным рычанием, то был предельно нежен…

А через два дня Одри Селтон и Том Рейджес сочетались законным гражданским браком в посольстве США в Тель-Авиве. Очень буднично и безо всяких гостей, отложив церемонию венчания до возвращения в Штаты. В жизни сдержанной и уравновешенной Одри это было второе сильнейшее потрясение. Первое случилось полжизни назад, когда ее бросила мама.

Они встретили Новый год в Израиле, а в середине января, когда истек срок контракта Одри (она настояла на том, чтобы отработать его до конца, а Том настоял, чтобы сделать это вдвоем), уехали в Штаты, чуть не опоздав на свадьбу Джуди с Виктором.

Одри спокойно вынесла обморок тети Эллин, когда та узнала про свадьбу любимой племянницы, и потом – второй, когда Том в порыве родственных чувств сболтнул ей, что Одри ждет мальчика. Мама Тома заявила, что сын вправе сам строить свою жизнь, и категорически не пожелала видеться с новой женой. Одри ни словом, ни жестом не дала понять Тому, что ей известна история про его мнимую дочку. Она никогда не поднимала этой темы, и Том тоже молчал.

Природа и молодость брали свое. «Природа» беременной Одри требовала теперь много, очень много еды. Может оттого, что волнение прошло и взамен появился аппетит. Том не отходил от жены ни на шаг, а чтобы удостовериться в ее ежесекундной безопасности все время держал за руку. И сколько бы Одри ни пыталась втолковать ему, что она вполне самостоятельный и полноценный человек, руку он так и не отпускал. О том, что они женаты, среди друзей пока никто не знал.

…Венчание Джуди и Виктора проходило в самом большом и красивом соборе города, на нем присутствовало около двухсот человек, еще столько же обещали подтянуться на банкет.

– Я хочу, чтобы мы срочно обвенчались, – прошептал Том, когда пастор объявили Виктора и Джуди мужем и женой, гости громко возликовали и началась веселая поздравительная потасовка у алтаря.

– Зачем?

– Во-первых, я не знаю, как помягче объявить нашим друзьям о том, что мы, – он притянул ее к себе и поцеловал в щеку, – муж и жена… Слова-то какие! Наконец-то ты – моя жена. Я мечтаю об этом уже пять лет!

– Не ври. А во-вторых?

– А во-вторых, – Том смерил ее взглядом, – тебе очень пойдет бледно-желтое платье. А если ты будешь такими же темпами, как вчера вечером, уплетать тетины пироги, то через неделю не влезешь ни в один свадебный наряд! – И он отбежал в сторону, потому что Одри замахнулась на него своим кожаным рюкзачком, утяжеленным литровым пакетом сока.

– Не надо меня бить! За правду не бьют.

– Как раз за правду чаще всего и попадает, – раздался назидательный голос Джуди.

Одри обернулась и обняла подругу:

– К вам не подступиться, чтобы поздравить! Смотри, сейчас вся толпа прибежит сюда.

– Ну а вы? – Джуди строго смотрела на Тома, который все еще защищал свою голову. – Когда я увижу пригласительные на ваше мероприятие?

– Да, собственно… – Том сделал шаг назад. – Я пойду поговорю со святым отцом. А то тебя… и правда… разнесет еще… Не надо драться! Я уже убежал!

– Мальчишка! – крикнула ему вслед Одри.

– Ну что же вы, Одри? – Джуди беспокойно оглядывалась на жениха и толпу гостей, но не отходила. – Только не говори, что за эти две недели он не сделал тебе предложения.

– Сделал.

– Слава богу!!! – Она сильно выдохнула, взмахнув рукой и чуть не растрепав букет о спинку скамьи. – И почему вы только сейчас назначаете день?

– Я тебе потом все расскажу. – Одри развернула подругу к гостям. – Займись пока своим мероприятием.

– Но мне всегда казалось, – оглянулась та, – что ты выйдешь замуж вперед меня и… И еще, почему-то, что у тебя будет два мальчика!