– Ир-Лагаш! – воскликнул Пилесер Шульги. – Ир-Лагаш, ну конечно же! В комнате Цадока вы нашли билет из Ир-Лагаша в Тель-Рефаим!

– Верно... Ваша корпорация как-то связана с Ир-Лагашем?

– Да, мы ведем строительные работы совместно с некоторыми местными строительными компаниями.

Требовательно запел телеком. Когда Пилесер ответил, над столом появилось изображение полицейского следователя Омри Шамаша, хорошо знакомого Ницану.

– Господин Пилесер Шульги, – сказал Шамаш, скользнув подозрительным взглядом по частному сыщику. – Вам необходимо немедленно прибыть в западные доки.

– А в чем дело? – Шульги нахмурился, но в голосе его явно слышался испуг. – У меня много дел, я не могу их прервать немедленно!

– Полицейский патруль Западного округа во время обхода обнаружил тело человека. Мы полагаем, что этот человек работает... работал в вашей компании.

– Почему вы так решили? – вмешался Ницан.

– У него на груди амулет с именем и знаком «Дома Шульги», – ответил следователь, по-прежнему обращаясь к Пилесеру Шульги. – Кроме того, первичная экспертиза подтвердила связь покойного с «Домом Шульги». Господин Шульги, среди ваших сотрудников кто-нибудь носит имя Цадок?

Шульги и Ницан переглянулись.

– Да, так зовут моего секретаря, – ответил Шульги.

– Где он сейчас?

– Он... он исчез. Сегодня утром.

Омри Шамаш, кивнул словно именно это и ожидал услышать.

– Необходимо провести опознание, – сказал он. – Поэтому я настоятельно прошу вас прибыть к западным докам как можно скорее.

– Что стало причиной смерти? – быстро спросил Ницан.

– Лиллу, – холодно ответил Шамаш. – Опознание весьма затруднительно, от него мало что осталось. Но мы надеемся на вашу помощь, господин Шульги.

Изображение исчезло. Пилесер уставился на детектива.

– Ну вот, – сказал он обреченно. – Теперь они возьмутся за меня как следует. Мне придется объяснить, почему Цадок исчез, что произошло...

– Не беспокойтесь, – сказал Ницан. – Заключенный между нами контракт позволяет мне присутствовать при опознании. Поедем туда вместе... – он озадаченно покрутил головой. – Лиллу, надо же! Жаль, что у вашего секретаря не было оберега – вроде вашего...

Заняты своими мыслями Шульги непонимающе посмотрел на Ницана.

– Я говорю вот об этом, – детектив указал на один из его браслетов. Браслет был сплетен из двух толстых золотых проволок, между которыми сверкали рубин и смарагд.

– Да, верно... – рассеянно произнес Пилесер Шульги. – Цадок не был традиционалистом...

Опознание прошло так, как того и ожидал Ницан. Иными словами – чисто формально. Полицейские не сомневались в личности человека, ставшего жертвой нападения дьяволицы. Сам детектив, впрочем, тоже полагал, что, скорее всего, именно останки Цадока были найдены в доках. Последнее слово оставалось за Пилесером Шульги. Клиент Ницана, по одному ему известным особенностям – то ли строению рук, то ли ног – подтвердил в присутствии мага-эксперта и следователя Шамаша: да, на столе в прозекторской лаборатории полицейского управления ему предъявили донельзя обезображенное тело именно бывшего секретаря компании.

При этом, правда, Пилесер Шульги был чрезвычайно бледен и сверх необходимого на стол не смотрел. Действительно, то, что обычно оставляет после своей игры лиллу, предназначено для людей с крепкими нервами и богатым опытом. Поскольку ни тем, ни другим миллионер очевидно не обладал, к концу опознания его бледность приобрела зеленоватый оттенок. Выйдя на улицу с помощью частного детектива, он долго глотал свежий воздух и мужественно боролся с тошнотой. Тошнота победила. Голем-водитель, выполнявший заодно функции лакея и оранника, тщательно почистил своего господина, после чего бережно отнес на руках в золотистый лимузин. Ницан некоторое время решал: садиться ли и ему в «рахаб» клиента или отправляться восвояси. Но тут Пилесер Шульги слабым голосом позвал детектива. Ницан сел рядом с миллионером, машина тронулась.

Некоторое время они ехали молча. Потом Ницан сказал:

– Жаль, что нельзя было провести посмертное дознание. С жертвами лиллу некромагия не срабатывает.

– Да... – замороженным голосом произнес Шульги. – Очень жаль... Но что он мог бы нам сказать?

– Например, каковы были мотивы, толкнувшие его на это преступление, – ответил детектив. – Или имена сообщников.

– Вы думаете, у него были сообщники?

Ницан неопределенно пожал плечами.

– Один наверняка, – сказал он. – Я не успел вам рассказать, господин Шульги. Госпожа Ингурсаг показывала мне портрет своего сына. Зуэн и Цадок – не один и тот же человек, они совершенно непохожи друг на друга... – Ницан вспомнил стертые неброские черты погибшего секретаря Шульги и волевое мрачноватое лицо Зуэна.

– Прошло много лет, он мог измениться, – заметил Пилесер Шульги, рассеянно глядя сквозь стекло автомобиля на мелькавшие постройки центра.

Детектив покачал головой.

– Я попробовал экстраполировать черты его лица. Ничего общего. Так что, если позволите, я все-таки продолжу расследование. Должны же мы узнать все до конца. Связь между Зуэном и Цадоком, очевидно, существует – доказательством тому билет из Ир-Лагаша. Но какова она, эта связь? И где в данный момент находится Зуэн?