Никакой речи о совместном с 4-м, 8-м и 15-м мехкорпусами ударе против прорвавшейся группировки противника идти не могло как минимум с 25 июня. Увы, у трех механизиованных корпусов, находящихся на северном фасе прорыва, возможностей для подобного решительного удара просто не было. 22-й мехкорпус уже к 25 июня фактически прекратил свое существование, распавшись на ряд отдельных частей, действующих в интересах пехоты на разных направлениях. 213-я и 131-я и моторизованные дивизии оказались использованы для обороны командованием фронта и 5-й армии. 40-я и 43-й танковых дивизий 19-го мехкорпуса в основном «подпирали» 228-ю стрелковую дивизию. Их контратаки 26 июня, как и контратаки 20-й и 35-й танковых дивизий 19-го мехкорпуса на следующий день, результата дать не могли из-за слабости материальной части и малочисленности пехоты, которой полагалось закреплять достигнутый результат. Танки сгорели в огне – вот и все.

Итак, 25 июня ударные соединения Юго-Западного фронта выполнить приказ о переходе в запланированное единое наступление не смогли. Действия механизированных корпусов свелись к отдельным разрозненным контратакам на разных направлениях. Выдвигающиеся из тыла соединения подходили в район боевых действий и атаковали противника по частям, что еще более распыляло силы. Часть соединений по прежнему находилась на марше, разрыв фронта к югу от Луцка и Ровно оставался незакрытым.

Между тем именно в этот разрыв командование группы армий «Юг» направило все пять танковых дивизий 1-й танковой группы. Глубже всех между флангами 5-й и 6-й армий ЮЗФ проникли 11-я и 13-я танковые дивизии противника, их разведывательные отряды уже появились у Здолбунова южнее Ровно – в 130 километрах от Сокальского выступа! Однако на самом деле основные силы 13-й дивизии отдельными боевыми группами вели борьбу на очень широком фронте между Луцком и Дубно, создавая впечатление огромного количества войск исключительно путем высылки по разным направлениям подвижных дозоров.

Наступавшая севернее 11-я танковая дивизия, поддержанная левым флангом 16-й танковой дивизии, вырвалась вперед еще больше – к вечеру 25 июня ее передовые отряды достигли Кременца, – но именно об этом прорыве штаб Юго-Западного фронта пока оставался в неведении. Здесь считали, что 11-я танковая дивизия противника все еще находится в районе Дубно.

Южный фланг ударной группировки немцев прикрывала 16-я танковая дивизия, наступавшая вдоль шоссе Берестечко—Верба и далее на Кременец, обеспечивая тылы и правый фланг 11-й танковой дивизии. Северный фас ударной группировки прикрывался 14-й танковой дивизией, которая обошла Владимир-Волынский и вышла на реку Стырь севернее Луцка. Введенные в прорыв части 57-й и 75-й пехотных дивизий вермахта к вечеру 24 июня достигли Берестечко. Несмотря на то, что эти части не являлись механизированными, оснащенность автотранспортом у них была гораздо выше, чем в советских мотострелковых дивизиях – а соответственно, двигались они гораздо быстрее.

Что же происходило на южном фланге немецкого прорыва? Как был подготовлен и осуществлен удар наиболее мощных танковых соединений Юго-Западного фронта – 8-го и 15-го мехкорпусов?

Еще вечером 23 июня штаб ЮЗФ получил сообщение, что танки и мотопехота противника, прорвавшиеся в район Берестечко, начинают обходить правый фланг корпуса и угрожают непосредственно Бродам. В связи с этим командующему 15-м механизированным корпусом генералу Карпезо был отдан приказ – удерживая фронт на сокальском направлении, перебросить часть сил на левый фланг, во взаимодействии с подходящим к утру 24 июня в район Броды 8-м механизированным корпусом атаковать и уничтожить танки и танкетки противника в направлении Берестечко.

В соответствии с упомянутым выше распоряжением генерал Карпезо решил произвести рокировку соединений с одного фланга на другой: 37-я танковая дивизия должна была сменить 10-ю, пересечь реку Стырь возле Монастырека и быть готова атаковать в северном направлении – на Лешнев и далее на Берестечко. 10-ю танковую дивизию предполагалось перебросить на левый фланг – для сдерживания танковых частей противника западнее Радзехова.

Однако выполнить перестроение не удалось: в пять вечера 24 июня 10-я танковая дивизия была остановлена командиром корпуса в районе Буска и развернута обратно. Вероятно, это было связано с тем, что командование ЮЗФ потребовало нанести новый удар в прежнем направлении. В 21:00 штаб фронта отдал приказ (№ 0015) – в 7:00 25 июня частям 8-го, 15-го и 4-го механизированных корпусов атаковать противника и при поддержке авиации выйти в район Войница, Милятин, Сокаль.

В итоге к рассвету 25 июня дивизия (без 19-го танкового полка) заняла оборону на рубеже южнее города Холоюв. Ее 19-й танковый полк получил приказ на возвращение слишком поздно, уже возле Бродов, и вышел в указанный ему район лишь к 20:00 25 июня, проделав 105-километровый марш. В ночь на 25 июня 37-я танковая дивизия тоже была остановлена перемещением, развернута по реке Радоставка с распоряжением подготовиться к новой атаке на Радзехов.

Тем временем командир 15-го механизированного корпуса получил новое известие из штаба фронта:«4-й механизированный корпус в операции, проводимой 25.6.41 г., не участвует. 8-я танковая дивизия из района Янув в течение дня 25.6.41 г. выводится в район Буск в распоряжение командира 15-го механизированного корпуса». [210]

Увы, 8-я танковая дивизия на этот момент представляла собой сводный танковый отряд, насчитывавший 65 танков; мотострелковый полк дивизии командующий 6-й армией, вопреки приказам штаба фронта, все-таки оставил себе…

Между тем, еще днем 24 июня на основе указаний Жукова командование ЮЗФ должно было отдать командующему 15-м мехкорпусом совершенно иной приказ: вывести корпус из боев и, оставив на пути противника заслоны, начать сосредоточение в районе Броды. Цель – совместно с находящимся на подходе 8-м мехкорпусом нанести мощный удар на Дубно, во фланг и тыл 11-й и 13-й танковым дивизиям противника, рвущимся к Ровно.