Честно говоря, не знаю, как показать вам это. Может быть, вы знаете? Я задаю этот вопрос всем. Можете ли вы увидеть, как это можно делать по-другому, не так, как это делаю я? Можете ли вы предложить другой вариант работы? Фактически я сейчас расписываюсь в том, что ничего не могу сделать, чтобы вывести вас из сна. Я признаюсь в своей собственной слабости. Сколько я это ни делал, сейчас я вижу, что это ни к чему не приводит, и сейчас сообщаю вам об этом. Я говорю вам об этом не для того, чтобы обвинить вас или вызвать чувство вины по отношению к себе, а рассматриваю этот вопрос как этап нашего процесса. Я вам предлагаю отзеркалить меня самого.

— Может быть, тут дело в формате самого семинара. Мы приезжаем на семинар, особенно на выездной, как в дом отдыха. Оно не столь интегрировано в жизнь. Когда мы находимся на семинаре, то ощущение такое, что многое понятно, но стоит выйти в реальную жизнь, как тут же наступает отождествление с какой-т одной стороной. Может сложиться ситуация, что отождествление может наступить очень быстрое и сильное.

— Хорошо. Но я же тоже нахожусь во сне. Я как персонаж нахожусь во сне, как и каждый из вас.

— Персонаж и находится во сне, но дело в том, что по какой-то причине пропадает связь с Высшим Я.

— Хорошо. Пропадает ли такая связь у меня? Я сейчас предлагаю рассматривать меня как часть вас. На примере меня вы можете выяснить что-то, касающееся вас. Ты сейчас описываешь, что когда покидаешь семинар, то снова погружаешься в сон. Я тоже человек, и тоже нахожусь в реальности сна и иллюзий. Пропадает ли у меня связь? Я предлагаю рассматривать это в отношении меня, чтобы понять что-то в отношении себя.

— Я могу рассказать свое представление о том, как это происходит у тебя. Мое представление об этом таково, что ты можешь регулировать степень разотождествления. Ты, входя в те или иные проживания, можешь регулировать и принимаешь решения исходя из собственного выбора, насколько намеренно хочешь отождествиться с чем-то.

— Когда я вхожу в какие-то ситуации, которых не знаю по причине отсутствия опыта, то погружаюсь в сон так же, как и вы.

— Это от тебя не зависит?

— Да. Если я погружаюсь в сон, то это от меня не зависит.

— Ты всё делаешь осознанно. Ты наблюдаешь за сном и за спящими. Это уже стало твоим смыслом.

— Почему мне удается не оставаться во сне полностью, хотя я погружаюсь в него. Погружение в сон мне необходимо для выяснения определенных вещей, выяснив и поняв которые, я выныриваю из него и могу поделиться результатами своего исследования.

— Когда ты находишься во сне, остаются ли у тебя какие-то связи с тем, что вне сна?

— Мне кажется, что ты проводишь эксперимент со сном. Ты что-то исследуешь, поэтому и не можешь уснуть, зная, что ты исследователь.

— Хорошо. А вы?

— Для тебя это объект исследования, и ты с ним разотождествлен.

— Персонаж, погружаясь в сон, начинает искать свои цели, свой позитив. Исследователь, погружается в сон только, для того чтобы осознать еще нечто, чтобы стать более целостным. У исследователя уже нет той цели, какая есть у персонажа, — получить что-то так называемое «хорошее».

— Так. Замечательно.

— Поэтому начинаешь радоваться любым ситуациям, хотя для персонажа они ужасные.

— При этом негатива у меня более чем достаточно.

— Это и хорошо, потому что именно через негатив что-то видишь. Чем более сильные проживания, тем классный подарок осознания ты получаешь на выходе.

— Хорошо. Так почему же я, погружаясь в негатив, могу из него выйти?

— Потому что у тебя есть основное намерение — это видение персонажа как персонажа.

— Это самое основное, ради чего я вообще живу здесь.

— Самое основное это осознание себя тем, кто ты есть, и для этого использование любого опыта, проживаемого персонажем.

— Теперь сравните это с собой.

— Поскольку ты тоже входишь в сон, значит, ты постоянно помнишь, что вошел в сон. Получается, что ты постоянно помнишь, что ты не это. Помнишь, что ты не персонаж.

— Что значит, помню? Каким образом я помню это?

— Есть зрители.