«Купель, всё, Источник прав. Ругаться будем потом, обещаю, хоть каждый день и Мирру к этому привлеку. Ещё веселее будет».

«Уговорил! Только не забудь потом!» — призрачный рот искривился в подобии улыбке, а нечто в место глаз, мне подмигнуло.

«И каков план действий?» — озадачился я.

«Тебе лучше знать» — откликнулась Купель — «Я могу дать только силу, что с ней делать решай сам. Здесь я не советчик».

«Понял тебя, как-нибудь разберусь. И на том спасибо. Да и ещё, как я силу-то почувствую?»

«Неуч!» — фыркнула Купель — «Ты как раньше своей пользовался?»

«Как-то пользовался» — мысленно пожал я плечами.

«Вот и этой так же будешь. Позови, я приду» — на этом познавательный разговор был завершен и все лишние элементы из моей разнесчастной головы, наконец-то свалили. Красота и тишина, что может быть лучше? Ах, да, еда, кровать и туалет с душем. И был бы полный кайф.

— Пора, пора, пора — пританцовывая, вылез я из угла, присоединяясь к посиделкам кошек, врагов всех хранителей и костерку??? — Ну, молодцы, вы мне ещё пожар здесь устройте! Табличку повесить?

— Есть хочешь? — как-то обречённо спросил Семён.

— Хочу — я немедленно забыл обо всех своих претензиях и устроился в позе йога у огонька, получив порцию немного чёрных сосисок.

— А что так грустно? И вообще, что тут происходит? — проглотив разом половину сосиски, поинтересовался я.

— Да вот ждём-с — грустно вздохнул Семён, лениво помешивая маленькой ложечкой кофе.

— Ково здём? — прочавкал я. Есть хотелось неимоверно, но и моё любопытство никуда не делось.

— ЕГО.

— И что за любовь со мной в последнее время загадками говорить — Я, ЕГО, ОНИ, ОНО? Нельзя просто сказать что ли? — я, возмущённо, не глядя, отхлебнул из переданный мне чашки. Скривился, вспомнив, как же я теперь кофе не люблю, быстро залил чашку в себя и вернулся к сосискам.

— Так кого мы собственно ждём?

— Не твоё дело! — шикнула Полина, кидаясь в меня вилкой.

— Тогда отпустите меня домой! — вилка была поймана мной в полёте и отправлена по обратному адресу.

— Семён будь другом, успокой свою киску — попросил я у вздыхающего рядом соседа.

— Вот папочка придёт! Он тебе успокоит! — угрожающе пообещала Полина.

— Аааа, значит, мы папу ждём — добродушно оскалился я, отползая подальше от кошки и её когтей и ещё желательно, чтобы между нами сидел Семён.

— Ждём — кивнул белобрысый парень. Какое же у него потрясающее сходство с Купелью, прям жуть берёт. Родственнички, блин, на мою голову.

— А я могу внести предположение, что именно из-за него мы все здесь сегодня собрались и, вообще, во всём, что со мной за последний год случилось, виноват именно он. Я правильно понял?

— Ага — вновь равнодушно кивнул он.

— Прелестно. А есть ещё чего-нибудь интересного или это все новости на сегодня?

Семён как-то совсем безжизненно пожал плечами, уронил голову на сложенные на коленях руки — Подождём. Может, что-нибудь интересное и появиться…

— Как с вами сложно. Так, кис, когда там твой… твой ведь? Отец пожалует?

— Да прямо сейчас — со всех сторон раздался звучный бас, заставив меня выронить опустевшую тарелку. Источник недовольно заворчал на мои манеры и снова умолк. Тоже мне друг называется.

— Папа! — радостно вскрикнула Полина, подскакивая с места и быстро оглядываясь в поиске неведомого мне родителя. Про то, что она опрокинула целый кофейник, я говорить не буду, за меня уже дух сказал и как сказал, жал не записывал. Кстати, немного не по теме, откуда у них кофейник и сосиски?

— Где МОЯ Купель? — без приветствия и радостных отцовских объятий, перешёл к вопросам папа.

— Ну… Это… Знаешь — замялась дочка — У них надо спрашивать — тычок пальцем в нашу с Семёном сторону. Здорово, его уже вместе со мной врагом народа объявили. С чего бы? Бедный, глупый мальчик. А кто в его глупости виноват? Только он… и отчасти симпатичная мордашка Полины, ну и не только мордашка. Да простит меня Мирра! Не простит ведь!

— Не — отрицательно замахал я руками — Меня, чур, к этому не приписывать.

— Это кто? — спросило только что появившееся нечто сине — фиолетовое полупрозрачное и больше всего смахивающее на несвежего, поднявшегося со дна болота утопленника. Красавец! Что я могу ещё сказать? Ах да, видок у него был весьма озлобленный, а ярко белые без зрачков глаза, так и пытались меня сожрать. Брр, меня аж передёрнуло и захотелось, что бы рядом была как минимум армия какого-нибудь очень, очень, ну очень большого мира, прикрывая мне тылы.