— Всё. Ту ночь. И твой побег. Что это было?

— А тебе не понравилось? — она отложила пудинг, начав вырисовывать закорючки на столе.

— Понра… — резко оборвал я себя- Не в этом дело. Объясни, зачем всё это тогда было? Неужели мои подслушанные тобой под дверью откровения, так подёйствовали? Или это просто, чтобы поиздеваться надо мной?

— Ну, может быть, в какой-то степени и это. Я просто хотела кое-что проверить.

— И как — удивлённо поинтересовался я — Проверила?

— Всё сходиться — подмигнула Мирра, одним быстрым движение, срывая крышку с пудинга и вонзаясь в него ложкой.

— Ничего не понимаю! Почему же ты тогда убежала? И почему плакала?

— Хм. Откуда ты знаешь, что я плакала? — ложка застыла около рта, а поверх неё меня прожигали начинающие наливаться кровью глаза.

— Птичка на хвосте принесла — усмехнулся я.

— Мне надо было подумать. А слёзы… ты мужчина, ты не поймёшь! А с Кириллом я ещё поговорю.

— Что надумала? — я начал играть с ней в отражение, тоже положив голову на руку.

— Много чего — вздохнула она.

— Расскажешь?

— Нет.

— Это о нас с тобой, да?

— По большей части… наверное.

— Я так понимаю, что этот разговор ведёт к тому, что та ночь была ошибкой и лучше нам обо всё забыть и вновь прикинуться друзьями? Я правильно понял?

— Нет… Но если ты хочешь…

— Вот теперь я вообще в глубоком ступоре — уронил я голову на стол и закрыл её руками.

— Я же говорю, мужчине не понять.

— Тогда объясни мне популярно, чтобы понял даже я — промычал я в стол.

— Пожалуй, что нет — встала она из-за стола.

Я поднял голову — Мирра ты изверг!

— Спасибо за комплимент — присела вампирша в лёгком реверансе и мурлыкая себе что-то весёлое под нос быстро заскользила между столами.

— Мы ещё вернёмся к этой теме! Я теперь так просто не отвяжусь! — поднимаясь, крикнул я ей вслед.

Весь зал дружно затих и уставился на меня.

— Что смотрите? — грубо обратился я ко всем — Вам, что заняться больше нечем, так я сейчас найду вам занятие.

Любопытствующие быстро отвернулись и загалдели, обсуждая моё нахальство. А мне плевать! Какого лешего они пытаются лезть в мою жизнь? Им, что своей не хватает? А моя жизнь касается только меня и любому любопытному, без угрызения совести оторву его длинный нос.

И всё-таки не понимаю я женщин. Но от меня она теперь не отделается! Докопаюсь я до того, что в её умной голове твориться. Сейчас главное она, всё остальное буду решать по мере поступления оного — решил я и своим излюбленным способом покинул шумных нелюдей. А на столе так и остался, одиноко стоять вкусный шоколадный пудинг.

— Ещё немного и он точно будет моим, ВСЁ будет моим — пропел довольный голос — Вот только эти чёртовы проверки, меня достали — пение резко сменилось на рык — Но ничего, я отлично замаскировалась, они слишком тупы, чтобы догадаться.

— Дорогая, а ты в этом уверенна — беспокойный голос Виста.

— Абсолютно — беззаботно бросила девушка — И они ещё считают, что ты туп как пробка, а сами-то — она высокомерно рассмеялась — Но ничего, мне недолго их терпеть, осталось. Скоро я получу, что хочу, и тогда они долго будут валяться у меня в ногах, вымаливая у меня пощады, ещё немного, и я буду не одна. Ох, скорее бы он вернулся!

— Кто? — занедоумевал Вист, впервые слышавший о подобном возвращении.

— Никто! — огрызнулась девушка.

— Никто, так никто. Рад, что ты в таком хорошем настроении — улыбнулся сам себе Вист — Но, а если всё сорвётся?

— Даже думать об этом не смей! — злобно прошипел голос.

— Но дорогая, если.

— Но — перебила она — На, но у меня есть один маленький козырь, за который он сделает все, что я захочу. Жаль только, что до этого козыря добраться ещё нужно.

— Как скажешь — вздохнул Вист — Ты права… как обычно.

— Я всегда права! — рассмеялась девушка.

Прошло уже больше двух часов, а я всё ещё, безумно счастливый брожу по коридорам, людей пугаю. Просто брожу и радуюсь. Впервые за три, а то и больше недели я передвигаюсь на своих двоих, а для меня это рекорд. Все встретившиеся мне на пути субъекты льнули к стенам, старательно в те вжимаясь в надежде, что мой гнев обойдёт их стороной. Только я не обращал на их благородные порывы никакого внимания, а с довольной улыбкой чеширского кота, налакавшегося валерьянкой, летал в облаках.

С небес меня спустил, как всегда, не вовремя запищавший Пи, а точнее Филипп, которому я опять очень сильно понадобился, о чём и сообщал мне путеводитель.