Тот помрачнел. В Ронвен он постоянно видел ту страстную веру, которая ему казалась то забавной и безобидной, то невероятно опасной, даже губительной. Ему совершенно не нравилась мысль поручить этого прелестного, открытого и жизнерадостного ребенка зловещим слугам Луны. С другой стороны, он начинал бояться при мысли, что Элейн, действительно, пережила видения, – тогда, возможно, она и впрямь пыла избрана.

Прошло три дня. Элейн сидела на уроке вышивания, когда слуга известил ее о том, что Ронвен хочет видеть ее. Не медля ни минуты, она решительно отбросила вышивку в сторону. Несмотря на то, что девочка наносила цветы на белое полотно не хуже любой вышивальщицы, ей вскоре надоело по занятие, так как она сидела на одном месте, а это, как она считала, вредило ее деятельной натуре. Так что любые изменения скучной рутины она встречала восторженно.

Ронвен сидела за столом с каким-то стариком. Сенидда нигде не было видно. Разочаровавшись, Элейн плотно закрыла дверь и подошла к няне.

– Элейн, разреши тебе представить Эиниона Гвеледидда. Как ты, наверное, знаешь, это – один из бардов твоего отца.

Элейн сделала небольшой реверанс в знак уважения. Однако любопытство уже взяло верх над скромностью девочки. Она обожала бардов с их неизменными длинными историями и музыкой, их умением рассказывать о прошлом и о ее предках. Она смотрела на него, однако узнала не сразу. Перед ней сидел высокий, аскетического вида мужчина со сверкающими умными глазами и тонким лицом. Его длинные волосы были седыми, как, впрочем, и борода, одет он был в тяжелое, богато расшитое платье темно-синего цвета.

Он протянул к ней руку; Элейн, поколебавшись, подошла.

– Итак, дитя мое, леди Ронвен сказала мне, что у тебя бывают странные видения. – Его рука была холодной, как мрамор. Мужчина мягко взял за теплые пальцы Элейн. Испугавшись, она отпрянула.

– Расскажи мне о них, – продолжил он. Старик не улыбался, Элейн ощутила, как к ней подступает страх.

– Ничего я не видела – просто это были глупые сны.

На этот раз Эинион изобразил некое подобие улыбки – он постоянно напоминал себе, что перед ним стоит маленький ребенок.

– Так расскажи мне о них. Я люблю сны.

Запинаясь, она рассказала ему обо всем, видя, что старик слушает ее с лестным для нее вниманием, не пропуская ни единого слова. К концу рассказа Элейн он кивнул головой.

– То, что ты видела, было на самом деле. Это произошло более чем тысячу лет назад, когда римские захватчики вступили на нашу землю. Их предводитель, Светоний, отдал своим воинам приказ убивать друидов. Римляне посягнули на священную землю, которой был и остается Энглси. Сперва они были слишком напуганы, чтобы пересечь пролив, так как увидели друидов, которые поджидали их на том берегу. Ты знаешь, кто такие друиды, малышка? – Он подождал минуту, затем, увидев, что Элейн кивнула, продолжил. – Там были даже женщины, готовые сражаться наравне с мужчинами. Это зрелище, конечно, тоже напугало римлян. Однако они все-таки бросили якоря в Трэт-Лафан, – ты как раз увидела первые их корабли. Они перебили всех друидов, а оставшихся в живых сожгли в наших священных дубовых рощах. Римляне уничтожили все дубы на острове, когда высадились на сушу.

Он очень пристально смотрел на Элейн. Та побледнела. Их глаза встретились; это произошло за несколько секунд до того, как она, увлеченная, спросила шепотом:

– Неужели никто не остался в живых?

– Очень немногие.

– Зачем римляне это сделали?

– Потому что они боялись. Друиды были мудрыми, яростными и храбрыми людьми, кроме того, они не хотели делить свою землю, Уэльс, с чужестранцами.

После этого девочка замолчала, пытаясь осознать, что все это она видела своими собственными глазами.

С трудом оторвав от старика взгляд, Элейн прошла по комнате к узкому окну. Отсюда она увидела пастбище, где все это произошло, и тот самый пролив. Вершины гор Эрири были покрыты облаками, а чистая вода моря имела цвет сланца.

– Элейн, разве тебе не интересно, почему ты это видела? – спокойно спросил ее Эинион.

Ронвен смотрела то на Элейн, то на Эиниона; пальцы ее выбивали нервную дрожь.

– Потому что я гуляла там, где все это произошло, – просто ответила Элейн.

– А почему ты видела это, а леди Ронвен – нет? – допытывался старик.

Девочка повернулась к нему и наконец он увидел ее задумчивое лицо.

– Возможно, она просто не смотрела туда.

– А ты смотрела?

– Нет. Но иногда я знаю о вещах, которые должна увидеть, если хочу этого. Я всегда думала, что это случается со всеми, только никто об этом не рассказывает, но теперь я в этом не уверена. – Она выглядела несчастной.

С Изабеллой такого никогда не случалось. Когда в замке Xэй Элейн рассказала подруге о своих странных ощущениях, Изабелла попросту рассмеялась. После этого она никогда и никому не решалась рассказывать о видениях. Исключение составляла только Ронвен.

– Элейн, девочка моя, это происходит не с каждым человеком. Ты наделена драгоценным даром. – Он снова улыбнулся. – Я тоже могу видеть прошлое и будущее.

– Вы можете? – Она вздохнула с облегчением.

– Это дар нашего рода. Мы – ты и я – произошли от уцелевших друидов, которых ты видела. Некоторым из них удалось бежать; некоторые жили и боролись против римлян, которые в итоге ушли отсюда. Род твоего отца начинается с древних королей Британии, а прародителями моего рода стали жрецы друидов. И ты, одна из всех детей твоего отца, нацелена даром провидения – ты его седьмое дитя.