– Да я тоже раньше так думал, – с довольным видом пожал плечами Пашка. – Казалось бы, лампочка разбилась, значит, испортилась. Но я вспомнил один случай. У нас дома чуть пожар не случился от настольной лампы. Она упала, и от нее штора загорелась. Отец и объяснил мне, что произошло. Оказывается, стекло лампочки разбилось, а нить накаливания уцелела. А она еще и без стекла некоторое время горит. Вот она, раскаленная до большой температуры, и прикоснулась к шторе. А сейчас я применил этот случай к нашей лампочке. И чудо удалось! Непонятно, как у меня получилось не повредить волосок. Он же совсем тонюсенький. И горел секунды две-три… Я этого и не ожидал, по правде сказать. Но вот успел поджечь твою жидкость! Молодец, Чибис, что захватил все-таки этот эфир. Все совпало!

– В таком случае всегда говорят: случайностей не бывает, – улыбнулся Саня. – Чудо всегда из случайностей состоит.

И чудо плавно перешло в обычные дела. Горел костер, кипела над ним вода в котелке, ребята с аппетитом жевали бутерброд за бутербродом… Приготовленные уже закончились, и они открыли банку консервов, намазав их на хлеб. Собственные изделия показались еще вкуснее. А чай… Наверное, и в Москве Саня будет скучать по чаю, заваренному земляничным листом. Даже если он заготовит себе листьев про запас – разве в Москве можно вскипятить воду в котелке над костром? Таких удобств в городе нет. Что и говорить, на кухне современной квартиры многого не хватает!

Путешествие уже имело свою историю. Потому что наполнилось событиями, о которых можно было вспоминать, и события эти были интересными. Чего стоила одна только ночевка на плоту во время грозы! А добывание огня? Может, никто и не поверит в такой способ разжигания костра без спичек, но Саня и Пашка не очень-то об этом беспокоились. Не поверят, и не надо. Главное, что это правда. А когда говоришь правду, о чем же можно беспокоиться?

Ребята уже привыкли к плоту. Они легко им управляли на поворотах, уверенно причаливали к берегу, поднимали и опускали парус, по-новому перетягивали веревки, удерживающие мачты… В общем, жили обычной морской, то есть речной, жизнью. Многое, конечно, они делали из простого интереса и даже от нечего делать. Ну к чему, например, по десять раз поднимать и опускать парус? Ведь он не выполняет никакой полезной функции – не считая, конечно, функции украшения и гордого вида. Но Пашка понял, что веревка подъемного устройства все равно не успеет перетереться за время плавания. Почему бы в таком случае не потренироваться лишний раз с подъемом-опусканием паруса? И Пашка, и Саня занимались этим довольно усердно. Особенно когда проплывали мимо редких пляжиков с купающимися и загорающими дачниками. Приятно было под удивленными взглядами заниматься самыми настоящими корабельными действиями! Наверное, на здешней речке настоящий плот с парусом видели впервые…

А когда ватага деревенских мальчишек, не отставая, преследовала плот целый час по берегу и уже готова была броситься на абордаж, Пашка пошел на хитрость. Он незаметно соорудил из одежды большую куклу, которая даже не умещалась в хижине. Было похоже, что какой-то огромный человек спит в каюте, раскинув ноги в сапогах по палубе. Мальчишки долго присматривались и наконец отстали.

На обед опять была уха – из-за обилия пойманной рыбы Пашка попытался блеснуть своим кулинарным талантом. Он приготовил тройную уху: пескари, на этот раз почищенные, выбрасывались из бульона дважды. А потом уже закладывались туда окуни, плотва и уклейки. Но особенного отличия тройной ухи от двойной Саня не обнаружил. Вкусно, конечно. Но разве прежняя была не вкусной?

А чай Пашка сделал смородиново-мятный. Правда, мяты он нашел совсем немного, несколько маленьких листочков, но и этого было достаточно. А от смородиновых листьев и веточек чай получился не только душистым, но и красивым на цвет – золотисто-багряным.

Санин гербарий увеличивался. Скоро уже в альбом приходилось класть по два растения на одну страницу.

«Все-таки разнообразная у нас природа, – думал при этом Саня. – Не хуже, чем в тропиках!»

А если бы он собирал не только красивые и необычные растения, а все подряд? И десяти альбомов не хватило бы!

Но вот почему-то с каждым новым поворотом Пашка все пристальнее и пристальнее вглядывался в берега, как будто искал что-то… Или старался что-то узнать.

– Что-нибудь вспоминаешь? – спросил его Саня. – Наверное, в походе здесь бывал?

– Да… наверное, – неопределенно ответил Пашка, нахмурившись.

– А чего ты такой невеселый? – удивился Саня. – Неприятные воспоминания?

– Да не в этом дело, – вздохнул Пашка. Он поднял вверх палец. – Слышишь?

Саня прислушался. Честно говоря, звуки были те же, что и час, и два назад: шорох паруса, плеск воды, вскрики чаек, когда они бросались за рыбой в воду. Да еще в воздухе стоял разнообразный звон от всяких насекомых.

– Слышу, – ответил он. – А что?

– Плотинка шумит, – сказал Пашка. – Моя ошибка. Если там такой водопад, что издалека шум слышен, то вряд ли мы переберемся…

– Ты же говорил, что она разрушенная! – напомнил Саня.

– Может, и разрушенная, – уклончиво ответил Пашка. – А может, и нет… Я ее давно не видел. Что уж тут говорить, Чибис – забыл я про эту плотинку. Моя вина.

– Вот заладил! – попытался весело рассмеяться Саня. – Вина, ошибка! Ты же не специально это утаил. У каждого ошибки случаются. Так что же тебя за это, топить, что ли?