Брук с сожалением взглянула на ногти, мысленно застонала, осознав, что не видать ей массажа и расслабляющих ванн, и отправилась за сыном Хэпа в дом миссис Хэп Маккензи номер один. Потом они с Тайлером поехали на стадион, при этом мальчишка всю дорогу сохранял демонстративное и враждебное молчание. Пасынок выбрался из машины, так и не сказав Брук ни слова, и отправился на скамейки, где собиралась его команда. Он будет играть в бейсбол, а Брук предстоит провести следующие три часа в торговом павильоне в компании с двумя другими мамашами. Кто знает, как они ее встретят, а то еще окажется, что злобно-молчаливый Тайлер далеко не худший вариант.

Брук запретила себе думать о плохом, поправила волосы и отправилась разыскивать павильон, повторяя как мантру: «Я получила то, о чем так мечтала всю жизнь. Это всего лишь небольшие издержки моего нынешнего завидного положения».

Детство Брук прошло в жалком поселке, где часть домов были лачугами, а часть – как и ее собственный – трейлерами. Мать работала как проклятая, но не могла скопить на большее. Брук унаследовала красоту, которой блистала ее мать в молодости, а ее голова работала словно компьютер. Она использовала свои внешние данные и математический талант, чтобы получить образование бухгалтера, и устроилась на работу в «Прайс Уотерхаус». А потом вышла замуж за Хэпа Маккензи, успешного бизнесмена, который владел собственным домом в солидном районе.

И вот теперь Брук Маккензи, жена богатого человека и хозяйка роскошного дома в престижном районе, идет по посыпанной гравием дорожке стадиона, игнорируя восхищенные взоры отцов малолетних бейсболистов и злобно-завистливые взгляды матерей.

Улыбка, витавшая на губах Брук, была лишь маской. На самом деле последнее время у нее было не так уж много поводов для радости. После того как она вышла замуж за Хэпа и переехала в пригород, прежние знакомые и подружки, оставшиеся в городе, как-то сами собой растворились и покинули ее. А жены друзей и партнеров Хэпа, обитавшие в пригороде, не торопились принимать Брук с распростертыми объятиями. Тот факт, что Брук вела себя достойно и не появлялась на людях с Хэпом до тех пор, пока он не получил развод, ничего не менял – и она жила в полном вакууме, не имея даже подружки, с которой можно вечером встретиться в торговом центре и поболтать за чашкой кофе.

Улыбка Брук стала более естественной, когда она увидела Кэндис Шугамен, которая прислонилась бедром к прилавку и вытряхивала камни из изящных полусапожек. Брук взглянула на свои собственные замшевые сапожки, успевшие покрыться густым слоем красноватой пакли.

– Это место не предназначено для прогулок на высоких каблуках, – заметила она.

– Это точно. – Кэндис оглядела Брук с ног до головы, одобрительно кивнула и принялась стаскивать сапог с другой ноги. – Но у меня нет старых джинсов и кроссовок, и я совершенно не собираюсь обзаводиться подобными предметами одежды.

Брук внимательно рассматривала стоящую перед ней женщину. Кэндис Шугамен не сможет послужить для нее, Брук, пропуском в местное общество. Но у этой женщины есть чему поучиться. Если ты родился на стоянке для трейлеров, то учиться нужно много, и не только ремеслу бухгалтера. Например, Кэндис Шугамен обладала редкой способностью держать себя с достоинством и одновременно могла показать, что ей плевать на то, что о ней думают. Но при этом придраться было не к чему – она не выглядела вызывающе.

Аманда Шеридан появилась у павильона, одетая, как и все мамы: удобно и неброско. Брук искренне жалела ее. Однако она понимала, что Аманда Шеридан не из тех, кто сдастся и примется оплакивать свою судьбу и клянчить деньги у бывшего мужа. Кроме того, именно Аманда может научить ее всем премудростям жизни в пригороде. «Прекрасно, – решила Брук. – Я буду набираться опыта от старших подруг, и, надеюсь, моя социальная жизнь станет более разнообразной. А уж как удержать Хэпа, я придумаю сама».

Аманда поняла, насколько окружающие стараются избегать контактов с ней, когда увидела, что ее определили работать в павильоне вместе с Брук Маккензи и Кэндис Шугамен. Открыв павильончик, она вошла внутрь, сунула сумку под прилавок, повернулась и принялась разглядывать женщин, с которыми ей предстояло провести сегодняшний день в трудах праведных. «Как я и думала, – подытожила Аманда свои наблюдения, – обе выглядят как инопланетяне, которых забросили на землю, не поинтересовавшись местными традициями и обычаями».

Брук облачилась в приталенную замшевую рубашку, синие джинсы с низкой посадкой на бедрах и замшевые черные сапожки, судя по длинным мысам, итальянские. Сидела одежда на ней идеально, а уж ее тонкой талии могла позавидовать сама Скарлетт О'Хара. Каштановые, с рыжеватым отливом, волосы Брук падали на плечи и спину в очаровательном беспорядке, который мог создать только очень дорогой парикмахер, а в ушах поблескивали неприлично большие бриллиантовые пусеты.

Кэндис тоже не походила на женщину, которая собирается продавать бургеры любителям бейсбола. Пиджак от Прада и жемчуг на шее. И пусть ее костюм явно пострадал от местной красноватой пыли – Кэндис все равно выглядела принцессой, случайно заглянувшей в трущобы. Аманда покачала головой и повязала передник поверх своей весьма незатейливой одежды.

– А теперь вы должны решить, кто из вас пойдет разжигать гриль, – сказала она.

Красавицы уставились друг на друга, и Брук сдалась первой. Она молча взяла зажигалку и пошла разводить огонь в гриле, который располагался рядом с павильоном.

– Я могу порезать помидоры и салат. Еще я умею красиво раскладывать всякую всячину на тарелках, – сказала Кэндис, решив, что отлынивать от работы глупо.

Аманда распахнула холодильник и извлекла из него литровые бутыли с кетчупом и горчицей.