Лесли Нильсен уселся за стол и достал папку, в которой лежал список пророчеств лорда Дюмона по поводу появления тридцать третьего мушкетёра.

– Я понимаю, но я ведь явился сюда не просто так, – сказал д’Артаньян.

– Все так говорят, – пробормотал Лесли Нильсен.

– Но мне велел ехать в Париж чёрный призрак в форме мушкетёра! – воскликнул д’Артаньян. – Это было во время астрального путешествия.

– И маска на нём была? – спросил Лесли Нильсен.

– Была, – кивнул д’Артаньян.

– И плащ? – спросил Лесли Нильсен.

– И плащ, – кивнул д’Артаньян.

– И серебряная брошка на левом плече? – спросил Лесли Нильсен.

– Нет, ничего такого не было, – твёрдо сказал д’Артаньян.

Лесли Нильсен опустил взгляд на листок с пророчествами. Первым пунктом значилось следующее: «Сошлётся на сэра Эльдорадо». В принципе, на сэра Эльдорадо мог сослаться кто угодно, ибо сэр Эльдорадо не уставал терроризировать молодёжь астральными видениями. Хотя, в основном, он являлся в астрале привлекательным девушкам – таким образом сэр Эльдорадо астрально бегал за бабами.

Подумав обо всём этом, Лесли Нильсен почесал в затылке. Сэр Эльдорадо, конечно, мог и пошутить. И вообще, это мог быть не сэр Эльдорадо. Хотя, с другой стороны, больше некому. Лесли Нильсен взглянул на следующий пункт и спросил у д’Артаньяна:

– А нет ли у вас с собой какой-нибудь… э-э… более материальной рекомендации?

– Так и знал, что вы спросите, – вздохнул д’Артаньян, цокнув языков. – Понимаете, у меня было письмо от бодхисаттвы де Гарньера, но дело в том, что… Короче, в дороге его у меня украли.

– Правда? – спросил Лесли Нильсен. – Неужели?

– Да, но если бы вы одолжили мне немного денег, я мог бы по-быстрому сгонять обратно в Марсель, и бодхисаттва де Гарньер написал бы мне новое письмо, – сказал д’Артаньян. – Или вы могли бы вызвать его по телепатической связи, он бы рассказал вам, что я был у него.

– Как же могло случиться, что ваше письмо украли? – спросил Лесли Нильсен.

– Это сделал один из людей кардинала, я узнал знак у него на цепочке – забитого палками раба, – сказал д’Артаньян и поведал Лесли Нильсену историю во всех подробностях.

Естественно, Лесли Нильсен узнал в описании Рошфора. Он ещё раз заглянул в список пророчеств, где под пунктом номер два было ясно написано: «Посеет рекомендательное письмо от дзенской общины». С возрастающим ужасом Лесли Нильсен обратил взор на пункт номер три: «Разобьёт твою статую Афродиты».

Первые два пункта сходились, и Лесли Нильсен начал всерьёз опасаться за свою статую, несмотря на то, что полгода назад спрятал её в шкаф, – отчасти, чтобы усложнить испытание тридцать третьему мушкетёру, а главным образом, чтобы спасти статую от этого варвара.

– Что ж, молодой человек, – пробормотал Лесли Нильсен, не сводя глаз со шкафа, в котором стояла Афродита, и с ужасом вспоминая, что забыл утром запереть шкаф на ключ. – Мы займёмся выяснением всех обстоятельств вашего дела. Если вам суждено быть мушкетёром, вы им будете, но если нет… Ну, вы же понимаете, что у нас бюрократия и всё такое прочее. Нам надо всё тщательно проверить, установить все соответствия и закономерности. С такими вещами, как тридцать третий мушкетёр, не шутят – это ведь как сто пятидесятый рыцарь круглого стола. Пока что я могу предложить вам назначение в полк сновидящих гвардейцев. Или вы больше специализируетесь по сталкингу?

– Я обучался и сталкингу, и сновидению, – ответил д’Артаньян, подходя к окну и сжимая кулак, словно бы собираясь треснуть по стеклу.

– Тогда запишем вас в особый полк практикующих магов, – Лесли Нильсен начал было облегчённо вздыхать, заметив, что д’Артаньян собирается разбить окно, а не Афродиту. – Туда попасть тоже весьма непросто, этого добиваются дворяне со всей страны. Вам даже выдадут форму – не мушкетёрскую, конечно, но тоже весьма престижную. Сейчас я вручу вам грамоту, с которой вам следует зайти в…

Лесли Нильсен не успел договорить, как д’Артаньян, смотревший в окно, неожиданно изменился в лице и выхватил шпагу с криком:

– Это он! Письмо у него! Ну, уж нет, на этот раз ты от меня не уйдёшь, негодяй!

Продолжая что-то кричать, д’Артаньян рванулся к двери, Лесли Нильсен, вскрикнув, вскочил было из-за стола, но было уже поздно – д’Артаньян ошибся дверью, рванул дверь на себя и стремительно прыгнул в шкаф, где стояла статуя Афродиты.

Послышался звон, треск, хруст, стук и звук удара. Д’Артаньян, пошатываясь, вышел из шкафа, потряс головой, стряхивая с волос осколки Афродиты, пробормотал «Прошу прощения, дико извиняюсь», потом, сориентировавшись в пространстве, рванул на себя дверь, выходившую в приёмную, и вылетел из кабинета.