В 1977 году режиссер Киевского театра музыкальной комедии Игорь Афанасьев прочел мою повесть «У нас в Кибертонии» и предложил написать по ее мотивам либретто мюзикла. Я с удовольствием это сделал. Композитор Геннадий Сасько сочинил музыку. С нами заключили договор, подписанный высоким чиновником министерства культуры УССР. В театре уже прикидывали распределение ролей: Игорь Афанасьев собирался играть доктора тьма-тьматических наук Тракатана… Но высокий чиновник испугался — и немудрено: либретто, как и повесть, было нашпиговано «фигами в кармане». Он даже не отдал его на рецензию, как было положено. Проявил, короче, политическую бдительность. Правда, с некоторым опозданием: мне успели выплатить аванс:)

Во времена Брежнева-Андропова свобода слова ютилась на кухне.

Здесь поздними вечерами в кругу друзей рассказывали анекдоты, за которые можно было схлопотать срок, и вообще вольнодумствовали. Почему на кухне? Потому что в комнате были дети, старики и, как предполагалось, подслушивающие устройства…

Этот наш протест против режима был именно фигой в кармане, за порог он, как правило, не выходил. Об этом, а также о строительстве коммунизма сложилось у меня в 1981 году стихотворение. Читал я его, конечно же, на кухне близким друзьям…

А это — отклик на ввод советских войск в Чехословакию в августе 1968 года. Несколько смельчаков в Москве вышли тогда в знак протеста на Красную площадь (и были схвачены спустя несколько минут), а очень и очень многим все это было… я хотел сказать «по барабану» — нет! Они переживали, что из-за чехословацких событий советским футбольным командам был объявлен бойкот в европейских состязаниях…

Люди моего круга были потрясены насилием над «пражской весной»: ведь она давала нам последнюю, наивную надежду на «социализм с человеческим лицом». Мы возмущались и страдали — «бесшумно и незримо».

Вот характерный продукт этого невидимого миру бунта — стихи, написанные мной 21 августа 1968 года.