– Проверка выполнения соглашения, – ответил Райан после недолгого размышления, – очень важный и технически сложный вопрос. Боюсь, что я недостаточно в нем разбираюсь. А что думают ваши специалисты о нашем предложении ограничить системы сухопутного базирования?

– Мы зависим от таких систем больше, чем вы, – заметил Головко. Теперь, когда речь зашла о сути советской позиции, его голос звучал сдержанно.

– Не понимаю, почему вы не придаете использованию подводных ракетоносцев такой же важности, как мы.

– Как вы хорошо знаете, в первую очередь мы исходим из принципов надежности.

– Чепуха! Подводные лодки весьма надежны, – решил подначить его Джек, не сводя взгляда с часов. Часы были поистине великолепны. На них был изображен какой-то мужик, вручающий меч юноше, посылая его на битву. Ничего нового в таком замысле, подумал Джек. Старый козел благословляет мальчишку на бой и смерть.

– К сожалению, у нас имели место несколько происшествий с ними.

– Да, конечно, вы имеете в виду эту «Янки», затонувшую у Бермудских островов.

– Не только.

– Неужели? – Райан повернулся и посмотрел на собеседника, лишь с трудом удержавшись от улыбки.

– Прошу вас, доктор Райан, не принимайте меня за идиота. Вы знаете историю с «Красным Октябрем» не хуже меня.

– Как вы сказали называется эта лодка? Ах да, ракетоносец класса «Тайфун», потерявшийся у вас недалеко от Каролинских островов. В то время я был в Лондоне, так что подробности мне не известны.

– Теперь вы понимаете, что эти два инцидента являются подтверждением нашей точки зрения. Мы не можем полагаться на ракетоносцы подводного базирования в такой же степени, как вы.

– Да, пожалуй, – кивнул Райан. Вы не можете полагаться не только на подводные ракетоносцы, но и на их капитанов, подумал он, сохраняя бесстрастное выражение лица,

Головко никак не хотел успокоиться.

– Вы позволите мне задать откровенный вопрос? – спросил он.

– Конечно. При условии, что не будете рассчитывать на откровенный ответ, – усмехнулся Райан.

– Будут ли возражения против проекта договора со стороны вашего разведывательного сообщества?

– Ну вот, какой ответ вы рассчитываете получить от меня? – Райан сделал паузу. – А как отнесется к нему ваше разведывательное сообщество?

– Наши органы государственной безопасности поступают так, как им говорят, – заверил его Головко.

Это уж точно, подумал Райан.

– У нас в стране, если президент приходит к выводу, что договор отвечает государственным интересам, и считает, что сумеет провести его через сенат, мнение ЦРУ и Пентагона не имеет значения…

– Но ведь ваш военно-промышленный комплекс… – прервал Джека Головко.

– Боже мой, до чего вы любите твердить одно и то же. Сергей Николаевич, сами-то вы знаете, что дело обстоит совсем иначе.

И тут Райан вспомнил, что Головко принадлежит к военной разведке и может быть не знаком с истинным положением вещей, То, что Америка и Советский Союз далеко не всегда понимали друг друга, являлось одновременно забавным и исключительно опасным. Интересно, в который раз подумал Джек, пыталось ли разведывательное сообщество в Советском Союзе добиться согласия на снабжение правдивой информацией, как это делало теперь Центральное разведывательное управление, или просто говорило своим хозяевам то, что им хотелось слышать, как нередко в прошлом делало ЦРУ. Последнее показалось ему более вероятным. Русские спецслужбы подвержены, без сомнения, политическому воздействию, так же как это имело место раньше в ЦРУ. К заслугам судьи Мура следует отнести то. что ЦРУ приложило массу усилий, чтобы положить этому конец. Но ведь судья Мур не стремился стать президентом и этим отличался от своих советских коллег. Один председатель КГБ уже сумел добраться до самой вершины и по крайней мере еще один пытался сделать это. По этой причине КГБ превратился в политический трамплин, а это влияет на объективность информации. Джек вздохнул и поднес к губам бокал. Разногласия, существующие между двумя странами, не закончатся после того, как будут ликвидированы ложные представления друг о друге, но по крайней мере ситуация станет более управляемой.

Может быть. Райан не мог не признать, что подобная панацея может оказаться такой же фальшивой, как и все остальные; в конце концов, ее еще никто не пробовал применить на практике.

– Вы не будете возражать, если я предложу кое-что?

– Нет, разумеется, – ответил Головко.

– Давайте прекратим разговор о делах. Уж лучше вы расскажете мне об этом зале, пока я лопью шампанское. – Райан пришел к выводу, что тем самым они сэкономят массу времени, составляя завтра сообщения о содержании состоявшегося разговора.

– Может быть, принести водки?

– Нет, спасибо, мне нравится эта шипучка. Это местное производство?

– Да, из Грузии, – с гордостью произнес Головко. – Мне грузинское шампанское нравится больше французского.

– Я с удовольствием прихватил бы с собой несколько бутылок, – согласился Райан.

– Положитесь на меня, – заметил Головко. В его смехе прозвучало удовольствие и ощущение власти. – Итак, о дворце. Он был закончен в 1849 году. Строительство обошлось в одиннадцать миллионов рублей – по тем временам огромная сумма. Это последний великий дворец, построенный в мире и, мне кажется, самый лучший…