В назначенное время я вновь стоял перед дверью ее комнаты. Снова постучался, шаги и дверь открылась. Амелин тоже была готова. Волосы собраны в хвост, глаза немного подведены зеленым, из-за чего стали выглядеть ярче. Черное пальто, шарф через плечо и высокие черные ботфорты. Как же ей идет черный цвет, очень подчеркивает ее шоколадный цвет кожи.

Поприветствовав друг друга, отправились в парк. Охранным куполом накрыт весь замок и часть парка, в этой части погода всегда теплая. Мы решили прогуляться по алее, а затем выйти за охранный периметр.

— Скажи, зачем ты решил там участвовать? — Амелин умели задавать сложные вопросы. Я бы мог ей все рассказать, но, как мне кажется, еще не время.

— Погорячился, наверное.

— Нет, ты правильно сделал, — она посмотрела на меня, — если бы девушкам моложе 21 года можно было участвовать в этом, я бы подала заявку. Я удивленно раскрыл глаза.

— Это же опасно.

— Но что я буду за человек, если не испытаю это чувство опасности? — улыбается девушка. — Если не испытаешь адреналин, когда думаешь, что уже конец, а на самом деле это только начало.

— Давай будем надеяться, что для меня это как раз таки начало, — улыбаюсь в ответ.

— Да ладно тебе, — смеется, — Пэйн так тебя мучает, что тебе все ни почем.

— Да, Пэйн, конечно, переборщил, — качаю головой, — три декады, каждый день по три часа на шпагах махаться.

— У тебя хорошо получается.

— Ты что-то в этом понимаешь? — стараюсь, чтоб вопрос не оскорбил девушку.

— Понимаю, — кивает, — наш род — это род охотников. Наследие передается от предка к потомку. Я, можно сказать, с пеленок обучалась фехтованию. Сначала кинжалы, затем мечи. Но предпочитаю кинжалы.

— Хм, я только два года обучался фехтованию.

— Это заметно, — улыбается, — тебе еще далеко до совершенства, но уже неплохо. Я немного смутился, совсем чуть-чуть.

— А какая стихия тебе подвластна?

— Огонь, — девушка снимает перчатки и поднесла ладонь поближе к моему лицу. Прошла секунда, ладонь покраснела, а спустя еще секунду на пальцах загорелся огонек. Понадобилась еще одна секунда для того, чтоб огонь охватил всю кисть руки.

— Впечатляет, — тихо говорю.

— Это только пока все, что я умею, — девушка заставляет огонь потухнуть.

— Это достойно похвал.

— Преподаватели говорят, что еще пара месяцев и мои способности увеличатся, но надо их развивать, — Амелин надевает перчатки. — Все хотят дойти до предела способностей, я не исключение.

— Предел способностей? — любопытствую.

— Это такое состояние, когда маг сливается со своей стихией, — Амелин хмурится, стараясь объяснить мне, — он в любой момент может стать той стихией, к которой принадлежит.

— То есть преподаватели говорят, что к концу обучения ты достигнешь своего предела?

— Да, — кивает, — может раньше, кто знает? Я улыбнулся. Предел способностей, заманчивая вещь.

— А что будет, если универсал его достигнет?

— Говорят, что он умрет.

— Почему? — смотрю в глаза девушки.

— За всю историю существования магии ни один универсал этого не достиг. Это слишком тяжелое бремя, Ларк. Обычный маг с трудом справляется с одной стихией, а тут сразу все, — качает голов из стороны в сторону. — Говорят, что это…слишком болезненно. Универсал— это просто человек, которому доступны все стихии, просто в большей мере, но это не значит, что он сможет их контролировать.

— И из-за болезненных ощущений он может скончаться?

— Да, — кивает, — это страшная смерть. Маг просто сгорит.

— Надеюсь, я смогу их хоть как-то обуздать.

— Я раньше, еще в школе, пыталась медитировать, хотела договориться с огнем о сотрудничестве, — улыбается, — и могу заверить, это тяжело. Но из того, чему я научилась, медитируя, могу сказать, у тебя сильная аура, а твоя сила ощутимо двигается вокруг.

— А вот у меня не получается, поэтому я ничего не могу сказать.

— И не надо, твоя сила все за тебя говорит. Если ты постараешься, у тебя может получиться контролировать стихии, конечно, не в совершенстве, но лучше остальных.

Мы шли по алее, приближаясь к границе охранного периметра. За границей шел дождь, причем очень сильный. Значит, поход в неведомое отменяется. О чем я и сообщил Амелин.

— Ну, и ладно, — не унывает, — в следующий раз.

— Заметано, — подмигиваю.

Мы двинулись обратно. Время подходило к вечеру. Сколько сейчас? Шесть? Семь? Неважно. Главное, что нам хорошо вместе.