– Вы о чем? Я не собираюсь лезть через стену. И в любом случае как я обратно-то полезу? С мужиком?

– Ах да… А что ты предлагаешь?

Я могла предложить только один вариант. Обратиться за помощью к Бодряну и его мальчикам. Мужик из подвала не может оказаться простым гастарбайтером или нищим с паперти. Он явно что-то не поделил с Суравейкиным. Поэтому сможет расплатиться за свое освобождение с Бодряну деньгами, со мной – информацией. Я как раз статью напишу в «Зарубежный репортер» про нравы в России и про то, как важно для статуса иметь частную тюрьму. Интересно, после этого наша полиция начнет проверку особняков русских, перебравшихся в Англию на постоянное место жительства?

– Будешь договариваться на завтрашнюю ночь? – загорелась идеей Клавдия Степановна. Ну почему она на работу не устроится? Хоть бы брачное агентство открыла! Хотя она дочь свою никак замуж выдать не может… С другой стороны, это может быть агентство по поиску любовников. У ее дочери, насколько мне известно, все любовники были завидные, и «двоюродной теще» от них от всех капало и продолжает капать. Работать ради денег Клаве точно не нужно. Я считала, что ей нужно работать ради того, чтобы себя чем-то занять, а не думать об освобождении каких-то незнакомых мужиков из подвалов опять же незнакомых мужиков, да еще и среди ночи.

Я сказала, что вообще буду звонить Бодряну только после встречи с дядей Ричардом, которая, вероятно, плавно перетечет во встречу с русскими правоохранительными органами, и завтра мне будет точно не до ночных вылазок. А там видно будет…

Ночью писала статью, даже целых две, утром спала долго и выспалась. Завтрак был скорее обедом. Дядя Ричард прилетал во второй половине дня и позвонил, как только разместился в гостинице. По его словам, чиновник Игорь Прохоров и представители ФСБ сидели внизу в холле. Вскоре должен был подъехать прокурорский следователь. Дядя Ричард просил и меня прибыть поскорее.

Я заехала за Клавдией Степановной, которая уже наполнила контейнеры питанием для голодающего Юрочки, и мы отправились в гостиницу. В холле я знакомых лиц не заметила. Также не заметила лиц вполне определенного типа, по которым сразу же можно определить принадлежность к органам. Вероятно, все были уже в номере у дяди Ричарда.

Вначале мы поднялись к Юрочке, который встретил нас объятиями и лобызаниями. Он также вручил Клавдии Степановне несколько купюр с портретом так горячо любимого русскими гражданами американского президента.

– Возьмите, возьмите, – сказал Юрочка. – Вы на меня тратитесь. Вы оказали мне столько любезностей.

Мне ничего не предлагал. Вероятно, понимал, что я не возьму и мне нужна информация.

Я тем временем набрала номер дяди Ричарда с гостиничного телефона и сообщила, что сейчас буду у него.

– Ты где? – уточнил дядя Ричард.

Я пояснила.

В это мгновение в дверь громко постучали.

Юрочка попросил Клавдию Степановну открыть дверь, так как сам не мог оторваться от ее стряпни, я же сказала дяде Ричарду, что к нам кто-то пришел и, не исключено, я немного задержусь.

– Who are you? [4] – заорала с порога Вики Фостер – и ураганом ворвалась в комнату.

Ворвалась она, потому что Клавдия Степановна ее впустила. Эту русскую даму никаким английским ураганом не сшибить. Она сама кого угодно повалит и в бараний рог скрутит. Я помню, как она однажды собиралась кастрировать потенциального зятя, и ведь кастрировала бы, если бы ситуация не разрешилась.

– И ты здесь? – наконец заметила меня Вики Фостер. – Что вы здесь обе делаете?

– Для начала здравствуй, дорогая родственница, – ответила я и уточнила, говорит ли Вики по-немецки.

– Говорю. А какое это имеет отношение к делу?

– Клавдия Степановна не говорит по-английски. А ты, насколько я знаю, не говоришь по-русски. По крайней мере, свободно. Поэтому давай перейдем на немецкий.

– Я не знаю немецкого! – встрял Юрочка.

– Тебя кто-то спрашивал? – гаркнула Вики на манер русской бабы, наставляющей мужа-подкаблучника. – Тебе кто-то позволил раскрыть пасть? С тобой кто-то разговаривать собирается?

Юрочка сразу же сник.

– Ты кушай, дорогой, а мы с твоей бабой сами разберемся, – мягко сказала по-русски Клавдия Степановна. Она явно поняла суть речи Вики, хотя по-английски знала всего несколько слов. – В крайнем случае я тебе хорошую русскую девушку найду. Или тетеньку. Или бабушку.

– Что она говорит? – спросила у меня Вики.

– Она – сваха. Предлагает твоему мужу новую жену.

Вики расхохоталась – и хохотала так, что у нее на глазах даже выступили слезы. Отсмеявшись, она перешла на немецкий.