Угу. Понятненько. Хотя, если честно, мало что понятно.

– Так как… мы его будем ловить?

– Все просто, – Эрик пожал плечами, – ваша связь – она со временем будет только крепнуть.Не исключено, что ты, возможно, помимо воли убийцы, сможешь черпать его воспоминания и его опыт. Он захочет разорвать ваше… гхм… столь тесное сосуществование – и будет искать с тобой встречи. Скорее всего, он пожелает от тебя избавиться. Жертва принесена, следовательно, ты ему больше не нужна.

– Избавиться? Убить?!!

Я поднялась и принялась мерить шагами пестрый ковер на полу. Какая, однако, сволочь! А ведь если бы меня казнили по-настоящему, то убийце и делать ничего не нужно было. Связь бы разорвалась сама собой. Ту же самую мысль высказал Эрик:

– Опоздай я к Михаилу на день-другой – и ты уже спала бы… На облаках.

Он помолчал, затем поинтересовался:

– Лера, это очень… важно. Тот, кто убивал, для построения связи между вами… Должен был иметь с тобой непосредственный телесный контакт. Ты можешь вспомнить, кто прикасался к тебе? И после чего начались боли?

Я сглотнула вязкую слюну.

Ох. Только не это. Андрей?..

– Рассказывай, – приказал Эрик, – все, что было. Мне необходимо это знать, чтобы сузить круг поисков.

Я опустила глаза. Ну вот. Как же… как я буду говорить об этом? Может Андрей и не виноват? А если этот убийца – именно он? Но, быть может, я предам человека, которого люблю… которого любила?..

– Говори, – безжалостно прошелестел инквизитор, – говори как есть.

И я рассказала. Все. Без утайки – про Андрея, про того паренька с немецким акцентом, которого я хотела по глупости приворожить. Эрик вдруг резко поднялся, похрустел пальцами.

– На сегодня разговор окончен. Собирайся с силами… Может быть, на сей раз мне повезет. Да, и позвони домой. Пусть твои родные будут уверены в том, что ты жива.

Он вышел. Даже не так – выскочил за дверь. Так, словно более ни минуты не хотел проводить в моем обществе.

А к ужину Эрик приготовил баранину, запеченную под кисло-сладким соусом, которую мы уничтожили в полной тишине. Я хотела было похвалить инквизиторские кулинарные способности, но он глянул на меня так злобно, что у меня вмиг пропало желание говорить что бы то ни было.

«Ладно», – я молча допила терпкое сухое, – «не хочешь разговаривать – как-нибудь переживу».

В конце концов, у инквизиторов могут быть свои проблемы, непонятные и необъяснимые простым ведьмам вроде меня. Уже на пороге столовой я брякнула – «Спокойной ночи». Эрик и ухом не повел, даже отвернулся.

Эх. Ну и ладно. В конце концов, нам детей вместе не крестить.

…Но ложиться спать было рановато, всего-то шесть часов вечера, и я по привычке отправилась бродить по дому. Жаль конечно, что с Андреем все так по-дурацки получилось, и жаль – бесконечно, до боли под сердцем – что нам скорее всего уже не быть вместе. Потому что, глядя на Андрея, я скорее всего буду вспоминать его спринтерский рывок, босиком по мартовской грязи… Как мимолетно счастье! Всего-то две ночи – а затем погружение в мутный, беспросветный кошмар. Это ведь просто чудо, что я осталась жива. Не вмешайся вовремя Эрик, и… все.

Я поднималась по лестницам, все выше и выше. Сперва на второй этаж – но здесь я побывала неоднократно, затем – под самую крышу, где Эрик соорудил изумительные мансарды. Я медленно переходила из комнаты в комнату, глазея по сторонам. Здесь мне еще не довелось как следует осмотреться, а зря! Широкие окна были забраны ажурными решетками и увиты виноградом, что добавляло комнатам мрачноватой и романтичной атмосферы. Мебель повсюду стояла старинная, тяжелая и низкая – шкафы с резными ручками, стулья, столы, сплошь заставленные фарфоровыми безделушками, пасхальными яйцами, маленькими шкатулочками, часами всех форм и размеров.

Бомм. Бомм… Бомм!

Это внизу, в столовой пропели настенные часы. И в тот же миг, словно по команде, им начали вторить младшие братья – из тех, что имели голос, а мне вспомнилось – «по ком звонит колокол»… Боже мой, жуть какая!

Между тем за окнами смеркалось. Я добралась где-то до середины дома, задержалась как раз меж двух лестниц, ведущих вниз. Интересно, а чем в это время занят Эрик? Может быть, читает? Или работает? Не поймешь его, никогда не узнаешь, что на уме – и оттого он кажется одновременно очень опасным и… привлекательным субъектом.

Я хмыкнула. Нет, Лерочка, гони от себя такие мысли поганой метлой. Или тебе мало удирающего в трусах Андрея? А кто знает, что выкинет инквизитор?..

По правую руку что-то слабо засветилось. Я на цыпочках подобралась чуть ближе к странному предмету – оказывается, это под стеклом лежала очень старая книга. Потрепанная, уголки в позеленевшей бронзе… Мне померещилось какое-то движение в темном углу, обернулась – никого. Тишь, покой… Только старинная книга в мареве алой подсветки. Ох, а подсветки ли?!!