— Я жив? — задал я глупый вопрос.

— Ага, — ответила медсестра, натянуто улыбаясь и рассматривая бумаги из папки, прикрепленной к спинке моей кровати. — Когда в вас врезался пикап, вы впали в кому. Бригада «скорой помощи», доставившая вас сюда, не надеялась, что вам удастся выжить. Ну а сейчас вам следует думать лишь о том, чтобы быстрее зажили эти ужасные раны и сломанные ноги. Все будет хорошо, я ведь говорю — вы удивительно везучий.

Я никогда не думал, что слово везучий можно будет когда-либо применить ко мне, однако в нынешних обстоятельствах понимал, что она имеет в виду. Мне действительно повезло остаться в живых.

— А почему я один в палате? — спросил я, оглядевшись. — В компании было бы веселей.

— Вы всего лишь несколько минут как пришли в себя, Джек. Расслабьтесь и подышите спокойно. Не двигайтесь. Врач вот-вот появится — он очень волновался за вас.

Проходили первые часы этого дня. Возле меня сменялись врачи и медсестры, которые осматривали, прощупывали и подбадривали меня, и я начал в полной мере осознавать, в какую серьезную аварию попал. Водитель грузовичка погиб на месте, а врач честно мне признался, что на мое выздоровление тоже надежды было мало. «Никогда еще не сталкивался с подобным случаем», — сказал он с профессиональным интересом. Но что-то внутри говорило мне, что все происшедшее со мной не было случайным. Все имеет свою причину, и ничто в жизни просто так не случается.

Я убедился на личном опыте, что Мироздание, в котором мы живем, не только преисполнено разума, но еще и доброжелательно к нам. Этот мир хочет, чтобы каждый из нас прожил великую жизнь. Он хочет, чтобы мы были счастливы. Он хочет, чтобы мы победили. Внутри я услышал тихий голос — он пришел ко мне в той больничной палате, чтобы затем оставаться со мной, поддерживая в самые трудные минуты. Голос говорил, что со мной должно произойти нечто значительное и то, что мне предстоит пережить в предстоящие дни и недели, не только перевернет мою жизнь, но и повлияет на жизни других людей. Он утверждал, что лучшее для меня — еще впереди.

Мне кажется, что большинству из нас не удается расслышать этот негромкий, мудрый внутренний голос.

Где-то в самой глубине сердца мы знаем ответы на самые сокровенные вопросы. Мы знаем истину, мы знаем, что следует делать, чтобы построить замечательную жизнь. В суете жизни мы просто утратили связь с этим источником чистой истины. Но я обнаружил, что, когда мы находим время для безмолвного размышления наедине с самим собой, голос истины начинает говорить. И чем больше я ему доверял, тем полнее становилась моя жизнь.

Была уже половина десятого вечера того же дня, когда санитар доставил на каталке в мою палату еще одного пациента. Я очень обрадовался, что у меня будет сосед, и тут же поднял голову, чтобы взглянуть на него. Это был пожилой человек лет семидесяти пяти с густыми седыми волосами, аккуратно зачесанными назад. На лице его виднелись коричневые пятна, какие бывают от многолетнего пребывания на солнце. По тому, каким слабым он выглядел и как тяжело дышал, я понял: случилось что-то серьезное. Я также заметил, что его беспокоят сильные боли: глаза его были закрыты, а когда санитар перекладывал его на постель, он тихо застонал.

Минут через десять мой новый сосед открыл глаза. Я пыл поражен: в глазах его была такая синева, столько ясности и света, что меня пробрала дрожь. Я сразу почувствовал, что передо мной человек такой мудрости и глубины, какую в наше время нечасто встретишь в людях. Я ощутил присутствие великого мастера.

— Добрый вечер, — прошептал он очень тихим, но исполненным достоинства голосом. — Похоже, мы какое-то время будем здесь вместе.

— Наверное, не самое подходящее место, где можно провести выходные, правда? — спросил я, улыбнувшись. — Меня зовут Джек, — представился я, приподняв руку в знак приветствия. — Джек Валентайн.

С неделю назад попал в серьезную аварию. Врачи решили, что какое-то время мне придется оставаться в этой постели. Целый день здесь скучал и очень рад знакомству с вами, сэр.

— Рад познакомиться, Джек. Меня зовут Кэл.

Последние семь месяцев я не выхожу из этой больницы, только меняю палаты. Сколько уже надо мной произвели исследований, тестов, проверок — и представите себе такого никогда не мог. Если так пойдет и дальше; боюсь, не выбраться мне из этой больницы, — говорил он тихим голосом, устремив глаза в потолок. Затем, помолчав, добавил: — Меня привезли сюда с болями я желудке. Думал, что просто съел что-то не то. А через шесть дней мне уже стали делать химиотерапию.

— Рак? — спросил я, стараясь произнести это слово как можно более сочувственным тоном.

— Да. Когда врачи обнаружили это, он уже распространился по всему телу. Проник в легкие, в кишечник, а теперь добрался и до головы, — произнес мой сосед, подрагивавшей рукой отбрасывая назад прядь густой шевелюры. — Но в любом случае, — продолжал он задумчиво, — по сравнению с большинством людей я прожил хорошую жизнь. Родился я в нищете, моя мать одна вырастила меня. Она была очень благородной женщиной.