Директор бани вежливо представился, с интересом меня рассматривая, и уточнил, какая помощь требуется.

– Я сама справлюсь, спасибо, – сказала я, в свою очередь, рассматривая содержимое аптечки.

Это был чемоданчик средних размеров, где имелся широкий выбор противоожоговых препаратов, а также сердечных, желудочных (предполагается, что моющиеся обожрутся? Хотя в такие бани мыться никто не ходит, сюда с другими целями прибывают), средства против опьянения, давления, презервативы и прочие, совершено необходимые в бане вещи.

Мужики, за исключением Афганца, налившего себе стаканчик виски и в одиночку его посасывающего за столом, стояли над душой, наблюдая за тем, как я обрабатываю ожог Вовчика, разговаривая с ним, как мама с маленьким мальчиком.

– Светлана Алексеевна, а меня не полечите? – проблеял Олег Анатольевич и тут же скинул простыню, в которую был завернут, демонстрируя всем собравшимся свои увечья и рассказывая о чудовище женского пола, которое их нанесло.

Трезвые охранники и директор бани выслушали его внимательно, Вовчик на лавке затих, Афганец посмеивался, ничего не комментируя, я же заметила, что обрабатывать Олега уже поздно, теперь все заживет само.

Мне стало жарко, я скинула свитер, в котором была, оставшись в Костиной рубашке еще советского производства, при виде которой у директора бани на лице изобразилось удивление. Пожалуй, он привык видеть господ и в особенности их леди в шмотках от Версаче, Армани или, по крайней мере, Зайцева с Юдашкиным. Мои же поношенные джинсы, старый свитер и клетчатая хлопчатобумажная рубашка вызывали массу вопросов, первым из которых был: кто я такая? Но задать его вслух директор бани не решился. Наверное, Афганец был частым и ценным клиентом. Не исключаю, что вся баня, включая ее директора, принадлежала Алексею Петровичу.

Я тем временем взяла из аптечки пару «трезвящих» порошков, чемоданчик закрыла и вручила директору бани. Охранникам велела поднять шашлычницу (Афганец так и не удосужился) и подтереть пол. Олегу сказала, что он может остаться с нами, только желательно все-таки одеться. После чего я повернулась к Лешке и рявкнула:

– Хватит пить! Дел невпроворот, а ты нажрался как свинья!

После чего я совершено спокойно поинтересовалась у директора бани, где тут у них ближайший кран с холодной водой.

Мужик откашлялся, глянул на Афганца, с невозмутимым видом посасывающего виски, затем снова откашлялся. Охранники вели себя так, словно ничего не слышат (правда, они уже водрузили шашлычницу на место, а Лешка им бросил фразу: «Материя едина, сожрем»). Вовчик спокойно лежал кверху голым задом и в обсуждении не участвовал. Олег Анатольевич тоже только прислушивался, выпучивая глаза. Надо отдать ему должное, он снова прикрылся простыней.

Директор бани не знал, как себя вести. Мне это надоело, я схватила свою сумку, вырвала из нее «пачку сигарет» и в мгновение ока превратила ее в пистолет, который направила на директора бани.

– Живо! Где кран с холодной водой?

– Э… э… э… – выдавил тот, завороженно глядя на крохотное дуло.

Мужик оказался слабым, покачнулся и грохнулся в обморок, уронив чемоданчик-аптечку, который держал в руках. Афганец, Вовчик и Олег разразились диким смехом. По глазам Вовчика, на меня непрерывно оборачивавшегося, я поняла, как он радуется, что на этот раз дуло направлено не на него. Охранники же быстро закончили с уборкой и испросили моего разрешения удалиться. Я кивнула. Парни тут же исчезли, тихо прикрыв за собой дверь. Я спокойно собрала пистолет, придав ему форму пачки сигарет, убрала в сумку, открыла чемоданчик и теперь занялась уже директором бани, которого быстро вернула в сознание нашатырем, думая, что уж больно слабый у нас мужик пошел.

Придя в чувство и увидев первым делом меня, он опять глазки закатил, но на этот раз, как я поняла, больше притворялся.

– Кузя, – обратился к директору бани Афганец, – запомни раз и навсегда: надо сразу же, сра-зу же, – повторил он по слогам, – выполнять то, что говорит Светлана Алексеевна. У Светланы Алексеевны бога-атый боевой опыт, который она начала приобретать еще в Афгане. Можешь как-нибудь на досуге поинтересоваться у Вовчика.

«Двустворчатый шкаф» мгновенно закивал.

Директор бани посмотрел на меня удивленно. Я кивнула с обворожительной улыбкой, а Афганец продолжал петь мне дифирамбы. Наверное, потому что был пьян, решила я, обычно от него похвалы не дождешься. Тут же он представлял меня воительницей-освободительницей, сражающейся за правое дело трудового народа. Кого он имел в виду под последним словосочетанием, не представляю.

После сольного Лешкиного выступления директор бани, принявший сидячее положение, вежливо у меня поинтересовался, не желаю ли я попариться, и стал расписывать все достоинства вверенного ему заведения. Я все с той же обворожительной улыбкой заявила, что для начала должна намылить шею Алексею Петровичу, а затем решу, что мы будем делать дальше.

Директор бани поднялся на ноги самостоятельно и попятился к двери, заявив, что если он нам понадобится, то мы всегда можем его позвать. Так и не показав мне, где находится кран с холодной водой, он удалился. Я не стала его задерживать, меня гораздо больше волновало приведение в чувство Афганца, чем я и занялась. Ближайшие краны показал Олег, Афганец моим манипуляциям не сопротивлялся, потом беспрекословно выпил разведенный в воде порошок. Пока мы ждали начала его действия, я перекусила (в компании с Олегом и Вовчиком, принимавшим пищу стоя), по ходу дела выяснив, что сегодня привело всю честную компанию в баню.