— А они отправятся со мной. — сказала Сьерра.

— Видишь ли, Артем. — Сказала Анн, — в моем рюкзаке было столько редких вещей, которые я бы хотела вернуть назад, что мы с Танн решили еще раз прогуляться по мирам и собрать все заново. Может, найдем еще что-нибудь новое. Ведь миры не стоят на месте, верно?

— Мурр, — отозвалась Танн, теребя котенка за ухо.

— Я перед ними в некотором долгу, — сказала Сьерра, — Анн спасла мне жизнь, а Танн… в общем, смотри, какая замечательная штука.

Сьерра взяла со стола и протянула мне небольшую карманную книжицу в твердом переплете. На синей обложке золотым теснением было выведено: «Уникальный кошачий разговорник. Для домашнего использования».

— Она сама составитель и редактор, — гордо сказала Анн.

— Теперь я смогу разговаривать с этим прелестным существом. Когда он подрастет, конечно.

Я открыл наугад и прочел:

«Мяу-мурр — хочу есть (с протяженным слогом на втором слове означ. букв. «дайте рыбы»)

Миияяяуу — очень хочу есть (выражается также в выпячивании живота, обработке когтями поверхности одежды, мебели, подергивании ушами)

Мурр-мурр — почешите здесь, пожалуйста»

— Очень полезная вещь, — заметила Сьерра, — в общем, сопоставив два фактора, я пришла к выводу, что не буду рассказывать Игнату Викторовичу о проникновении на его территорию этих двух девиц. Я просто заберу их в свой мир, а там они пусть делают все, что хотят. Ты же не против, Артем?

— Я? Я не против!

Честно сказать, я не знал, что еще ответить. Более удачного исхода я и представить себе не мог.

— Вы уже сейчас уходите? — брякнул я, не зная, что еще сказать.

— А стоит задерживаться? — пожала плечами Сьерра.

— Мы и так тут задержались, — вставила Анн, — может, это и к лучшему, конечно, но я так соскучилась по путешествиям! Ваши коридоры, стандартные раковины, граненые стаканы и, бррр, еда из столовой у меня уже в печенках сидят! Пора уходить!

— Мряу! То есть, полностью согласна! — закивала Танн, — к тому же, я чувствую, что коты других миров зовут меня! Мурр! Мурр!

Я развел руками:

— Ну, тогда не смею вас задерживать.

— Еще бы ты посмел! — усмехнулась Сьерра, возвращая себе привычную холодную улыбку, — не в моих принципах такое говорить, но я бы хотела, чтобы на следующий год ты снова оказался в обслуживающем персонале, и я могла бы вызвать тебя по прибытии.

— Я бы тоже надеялся, — искренне сказал я.

Сьерра обвела жестом номер:

— Все мои вещи собраны, но сейчас я не собираюсь их забирать. Сам понимаешь, слишком долго и муторно. Передай Игнату Викторовичу, что через два дня в шесть часов вечера с той стороны двери будет ждать мой кучер с повозкой. Загрузите ему все и, желательно, не задерживая. Идет?

— Идет.

Сьерра удовлетворенно кивнула:

— Ну, задерживаться не стоит, — сказала она, — я уже связалась со своим графством. Вечером устраиваем небольшую вечеринку, так что еще много чего надо успеть. Открывай двери.

Я легко провернул замок, открыл дверь. Пейзаж с той стороны не изменился. Там все еще стелился туман, вилась узкая дорога, по краям которой высились голые деревья. Дорога была устлана ковром желтых листьев. Кажется, в том мире затянулась поздняя осень.

Сьерра шумно вздохнула, набрав полную грудь свежего воздуха.

— Обожаю запах своего мира! — произнесла она.

Прохладный ветер шевелили мои волосы и старался подтолкнуть клочья тумана к дверному косяку. Я всматривался в сумрак, но ничего разглядеть не мог. Дорога таяла вдали, и лишь неясные тени шевелились повсюду, да над макушками деревьев вставала полная оранжевая луна с выпуклыми боками, похожая на перезрелый апельсин.

— Нет на свете ничего лучше собственного мира, — сказала Сьерра, — где бы я ни находилась, я всегда думаю о нем. О, этот запах тумана! Как же я по нему соскучилась! Чертовски!

И, подхватив один из своих фиолетовых с оттенками розового, чемоданов, Сьерра перешагнула через порог. В этот же момент, неуловимый для меня, тени вокруг Сьерры сгустились, и вдруг на дороге возникла темная повозка, крытая, с изящной дугообразной крышей и перильцами. Две черные лошади нетерпеливо били копытами, разрывая туман в клочья. Впереди проглядывалась неясная сгорбленная фигурка извозчика.

— Мой старый добрый Сашантиусс! — радостно воскликнула Сьерра, распахивая дверцу повозки, затем обернулась в нашу сторону, — Анн! Танн! Не могу же я ждать вас вечно! Где мой котеночек?!

Анн и Танн поднялись. Котенок, разлепив глазки, протяжно мяукнул, что, должно быть, означало: «Доброе утро».

— Приятно было познакомиться, — сказала Анн, — быть может, увидимся. Не забывай про наш подарок и про нас.

Попрощавшись таким образом, Анн и Танн перешагнули через порог, и в следующую секунду дверь захлопнулась сама собой, оставив меня одного в номере.