Колодников махнул рукой.

— Ладно, бери. Вас же теперь одного нельзя оставлять. Как там Воля? Все плачет?

— Переживает. Но внешне так сильно не скажешь. Сильная женщина!

Зудов попробовал поддеть старого сыщика.

— Как-то ты ее, Иван Михайлович, уважаешь, что ли? Это за что еще?

Мазуров был предельно жесток.

— Ты знаешь, сколько я ее знаю? Лет сорок. Я мальчишкой еще был, а она уже была королева района. Эх и красивая была, зараза! Яркая такая девка была, глазастая, курносая, с такой потрясающей фигурой! Потом она за этого Касатика замуж вышла, дети у них пошли. Касатик ведь тоже красавец был! Ростом под два метра, с лица только картины писать. Красивая была пара. Только Касатик все из тюрьмы да в ссылку перебивался. Эх, сколько нам хлопот доставило все это семейство!

Колодников все же не понимал отношения Мазурова к Воле.

— И после этого вы к ней так спокойно относитесь?

— А что я ее, должен как Гитлера ненавидеть? Что делать, если вот такая она, ее уже не переделать и не изменить. Она живет этим, и жизнь у ней, надо сказать, не сладкая. Она вот скупила три квартиры на одной площадке, объединила их в одну. Народу там — как в Китае. Человек двадцать живет — муравейник. А сколько при этом мужчин? Один пацан двух лет да подросток. А остальные одни женщины. Мужики же кто в земле, кто в тюрьме. У ней три сына уже в могиле, три зятя. Два зятя и два сына в зоне. А сколько она по тюрьмам да по зонам ездила, посылки собирала, встречи выбивала. О! Жизнь у нее не сахар.

Колодников махнул рукой.

— Ладно, вечер воспоминаний окончен. Давайте расходиться.

— А мне что, этих двоих пасти продолжать? — Спросил Зудов.

— Непременно, Паша, непременно! Должны мы узнать остальных членов банды. Пока у нас на них ничего нету! Эти двое должны нас на них вывести.

Вперед!

На следующий день Уазик третьего отделения милиции остановился на месте прежней стоянки Воронцова недалеко от места гибели Касатика и Коляна. Из него выбрались Мазуров и Астафьев. Юрий первым делом начал принюхиваться.

— Ты чего это, как собака прямо? — Удивился Мазуров.

— Да, по-моему, тут до сих пор трупами воняет.

— В мозгах у тебя воняет, Юра. Это тебе не квартира, это природа. Все давно уже проветрилось. Пошли, студент.

Они пробрались по тропинке в камышах к месту стоянки Касатика и Коляна, вышли на небольшую, три на три метра, полянку на берегу около старого, черного тополя. Место, видно, было популярное среди рыбаков, трава вытоптана до песка, от берега к открытой воде среди камышей выдрана широкая, метра три, дорожка. Астафьев, скривившись, смотрел на два темных пятна на песке, оставшихся на месте, где лежали трупы.

— Все-таки тут еще воняет, — Заявил он.

Мазуров, между тем открыв папку, рассматривал фотоснимки, сделанные три дня назад.

— И что, что воняет? — Спросил он.

— А то, что у меня свидание сегодня вечером. А от меня трупняком пахнуть будет. Кому это понравится?

— С Ольгой Малиновской свидание?

— А вы откуда знаете?

— Э, милый, это секрет дурака. Вы еще только переглядывались, а все отделение уже обсуждало ваш роман. Да и для Ольги это знакомый запах, правда, не сильно приятный. Не духи. Будет вам о чем ночью в койке поговорить. До утра будете версии выдвигать.

— Эх, Иван Михайлович, смеетесь еще! Из-за этой работы у меня и так уже нет никакой личной жизни.

— Ничуть не смеюсь. Женись на Ольге, вот тебе и будет личная жизнь, неразрывно связанная с работой. Ну-ка, Юра, засучи брюки и пошарь там по камышам, — он показал папкой в сторону реки.

— Зачем?

— Давай-давай! Что за расспросы?! — Мазуров уже начал сердиться. — Если начальник приказал, то ты должен не раздумывая кидаться и выполнять приказ. Чувствуется, что ты в армии не служил! Салага!

— Вы же знаете, что я воды боюсь, Иван Михайлович!

— Я тебя не прошу Волгу переплыть, ты мне тут вот пошарь, в этом прогале, по камышам. Тут воды по колено всего-то! Воды он боится, в стакане утонуть может!

Астафьев нехотя засучил штаны, и, ворча что-то непечатное, полез в узкий проход к воде в камышах. Мазуров, не выдержав, тоже снял туфли и засучил брюки.

— Что искать то? — Крикнул Астафьев.

— Садок с рыбой ищи, сетку с водкой, бутылки пустые, лодки, велосипеды. Что-то, что осталось от этих двух. Ищи!

Вскоре Астафьев действительно вытащил из воды сетку с двумя полными бутылками водки. Это резко изменило его настроение.

— Ого! Вот это да! Это я хорошо забрел. Михалыч, ты фокусник, что ли? Или ясновидящий?

— Так, тут они, где и должны быть. Наш народ любит пить водку только охлажденной. Интересно!

Он вынул из сетки бутылку водки, с интересом рассмотрел отклеившиеся этикетки:

— «Столичная», самая дешевая. Не баловала Воля своего сынка дорогой отравой. И всего две. Помнишь, я тебе рассказывал, Сашка Краюшкин говорил, что Касатик и Колян дали ему ведро карасей, и были они в этот момент трезвыми? Водка у них кончилась.