Шрифт:
В своей речи на XVI съезде партии товарищ Ворошилов, касаясь того, как бешено вооружаются империалисты, чтобы сорвать социалистическое строительство в нашей стране, говорил:
« Вы в праве спросить ЦК: что же делается для того, чтобы наше пролетарское государство могло в полной боевой готовности встретить врага в тот момент, когда мы вынуждены будем защищаться, когда мы, невзирая на все меры предотвращения войны, будем вынуждены защищать наше социалистическое отечество?» [4] . И отвечал: « ...основную базу обороны нашего государства мы видим в форсированном развитии нашего хозяйства, в увеличении выпуска металлов, в развертывании химического производства, в строительстве автомобилей, тракторов, в форсировании общего машиностроения. Я должен сказать, что генеральная линия нашей партии, проводимая ЦК со всей жесткостью, со всей большевистской напористостью, была в то же время и линией на укрепление, на усиление обороны нашего государства...
4
К. Е. Ворошилов. Статьи и речи, Партиздат., 1937, стр. 440.
Но, разумеется, одного этого было бы недостаточно, если бы ЦК нашей партии не уделял также особого внимания специальным вопросам строительства вооруженных сил...
…Достаточно много вопросов военного строительства, из них огромное большинство принципиальных, прошло через Политбюро» [5] .
Уже командуя фронтом в грандиозных битвах с армиями фашизма, получая от страны большое количество боевой техники, при помощи которой и были сокрушены эти армии, Ватутин еще глубже почувствовал все историческое значение борьбы партий с правыми оппортунистами.
5
К. Е. Ворошилов. Статьи и речи, Партаздат, 1937, стр. 440–441.
Ватутин был последовательным и непримиримым в борьбе за генеральную линию партии во всем и всегда.
Вскоре после окончания академии, находясь уже в войсках, он узнал, что колхоз, только что созданный в его родном селе, разваливают кулаки. Агенты врага воспользовавшись неопытностью первых колхозников разлагали дисциплину, распускали провокационные слухи, травили скот. Лошади дохли от менингита, крестьяне покидали колхоз, уводили скот, забирали телеги и сбрую.
Через несколько дней, ночью, Ватутин приехал в родное село и наутро выступил с докладом перед колхозниками. Кулаки пытались сорвать собрание, трижды добивались обсуждения вопроса, нужен ли колхоз вообще, и трижды выступал Ватутин, разоблачая кулаков и подкулачников. Собрание длилось весь день. К вечеру в колхозе осталось 30 семей, остальные заявили о выходе из колхоза. После этого открылось новое собрание колхозников, на котором опять выступил Ватутин. Он напомнил односельчанам о полной добровольности вступления в колхоз и говорил о великих перспективах колхозного движения.
Тут же выбрали правление артели, обсудили план сева.
В ту ночь Ватутин так и не попал домой. Крестьяне, ушедшие с собрания, ждали его на улице, чтобы посоветоваться с ним еще раз. И вновь стихийно возникло собрание, длившееся до самого утра. На этом собрании Ватутин окончательно вырвал из-под влияния кулаков колебавшихся крестьян, и они вернулись в колхоз. Ныне этот колхоз носит имя Ватутина.
...В 1929 году коммунисты избрали Ватутина членом партийного бюро третьего курса академии.
В своей статье «Из опыта партийной работы третьего основного курса», напечатанной в журнале «Рупор», Ватутин писал:
«Главнейшей задачей нашей партработы являлась постоянная и бдительная забота об укреплении идеологической устойчивости наших рядов на основе генеральной линии партии.
Мы своевременно организовали борьбу с правым уклоном и примиренчеством, являющимися основной опасностью для партии на данном этапе. Разгром контрреволюционного троцкизма сменился работой по ликвидации троцкистского болота и выкорчевыванию остатков троцкизма. Можно сказать, что к настоящему времени это болото почти осушено. Так же успешно выкорчевываются гнилые остатки троцкизма.
Сплочение под лозунгом выполнения пятилетки всех творческих сил рабочего класса и трудящихся крестьян, наступление на капиталистические элементы широким фронтом — вот идеологическая установка нашей партии на новом этапе социалистического строительства.
Под этими лозунгами строилась наша партийная работа. Работа среди беспартийных, несмотря на достижения текущего года, являлась одним из слабых участков. В будущем надо покончить с недооценкой этой работы и положить конец рассуждениям (хотя бы единичным) о том, что-де база наших беспартийных узка, что они являются людьми с оформившимися взглядами, а отсюда — нечего нам особенно заниматься этим вопросом.
Надо отметить, что целый ряд больших достижений возможен был лишь при условии правильного партруководства в академическом масштабе.
Только при этом условии мы могли в основной массе воспитать партийца-большевика, активного и непримиримого борца за ленинскую линию нашей партии, воспитать новую когорту активных строителей Красной Армии в духе решений нашей партии, решений пленума РВСР и на основе единства всего начсостава.
Уходя из академии, мы желаем, чтобы опыт нашей работы был учтен, чтобы академия организовала прочную связь со своими питомцами, а о себе мы говорим: «Мы готовы к работе в РККА».
Ватутин имел право написать эти слова. Советской Армии требовался командир-единоначальник, командир — политический руководитель, и Ватутин был таким командиром.
В его характеристике за 1929 год записано: «В партийной, политической жизни активен. По своей подготовке и свойствам характера может быть единоначальником».
* * *
Советская Армия ждала новых военных академиков. В те годы в армию уже вливался поток новой боевой техники, производились новые формирования, резко возросла роль штабов, и лучших выпускников академии направляли на штабную работу.