Утром привели лошадей. Об этом Пелли сообщил ревнивый Айшак, который метался в конюшне и орал. Его раздражало присутствие двух жеребцов, которых он страстно хотел превратить в меринов. Сами жеребцы только что познакомились. Четверо селян держали брыкающихся буянов. Жеребцы их кусали и рвались в драку, а конюх бестолково бегал от одного к другому и квохтал как курица: «Ах, ты ж, говорил же меринов надо! Из одного табуна! Эх!» Крист Руалон орал из окна зала: «Меринов! Эльфам! Неблагородно!» Нэрнис и Даэрос, каждый в своей комнате, считали, что подошли бы и мерины. Жеребцов здесь держали только «на племя», одного на два-три села. Поэтому животные были рабочими только условно. Под седлом их никто особенно не гонял, разве что в телегу запрягали. Нервные, каждый с характером, они не понравились друг другу сразу. К тому же эти жеребцы все равно не претендовали на звание породистых. Да и где здесь эльфу взять достойную лошадь? Тащить с собой морем? Хоть бы кобыл привели, что ли…

Даэрос ввалился без стука.

— Ну и что делать будем?

Нэрнис еще досыпал. Открывать глаза и любоваться на лиловые стены ему не хотелось.

— Айшака на них выпусти. Он разберется.

— Злой ты, Светлый. Хотя…

— Даэр, я пошутил! — Нэрнис все-таки проснулся.

— А поздно! Сейчас что-то будет!

Братья смотрели из окна, как Вайола выводит из конюшни свое боевое животное. Айшак опустил голову. Жеребцы — тоже. Воительница скомандовала «Отпускай!». Селяне выдернули из колец веревки развязок и побежали в конюшню. Очень вовремя.

Пока жеребцы с налитыми кровью глазами, грызли удила, пускали ртом пену и рыли копытами землю, решая кого надо бить, Айшак не медлил. Он куснул одного за губу: куда дотянулся, туда и укусил, отвесил копытами в бок второму и помчался на простор за ворота. Временами коварный лошак останавливался, козлил, швырялся комьями земли из-под копыт — буянил в свое удовольствие. Вызов на бой был очень наглым. Жеребцы отложили взаимные претензии и понеслись убивать мелкого поганца.

Вайола заверила Дорогого Отца, что все будет в порядке: Айшак пригонит их «как овчарка овец».

В ворота замка толпой бежали селяне с ветками, напуганные и чуть не затоптанные грызущимися конями. Сульс остановил их грозным окриком. Люди столпились во дворе. Из окна донжона им улыбался Господин Нофер. Почти нежно. Во дворе стояла, уперев руки в боки, девица в мужских портках. И тоже улыбалась, хищно щурясь. Даже Сульс, что совсем уж страшно — улыбался.

— Пересчитать! — Вайола указала пальчиком на селян. — И раздать указания.

Сельские старейшины, мастера различных гильдий, кузнецы и колодезники — цвет деревень ноферата, были отправлены на работы по устройству столов и сколачиванию лавок. А некоторые — так и в помощь кухаркам. Никто не посмел спорить. Диковинная девка командовала Сульсом, а это кое-что значило.

К окончанию работ по устройству праздника, Даэрос уже составил обещанное письмо. В нем Крист Руалон при помощи Ар Ктэля намекал гномам, что женщине, которая разводит ценных айшаков, можно доверить именно айшаков. А детей — не всегда. Что, глядя на айшаков, вполне можно предположить и наличие этих самых разных детей. В особенности — дочерей, которых, в отличие от айшаков, нельзя отправлять в любое, угодное Достойной Кербене, стойло. Что славу клана Секиры и Кирки никак нельзя сравнить с нофератом, даже самого достойного и древнего рода. И, хотя Благородный Нофер Руалон был готов немедленно взять Прекрасную Вайолу в жены под титулом фар Тарлит, он не поступил как последний айшак! Не воспользовался отсутствием её кровного отца, а равно и не вернул дитя «неустановленного происхождения» к такой-то айшачьей матери. Напротив — будучи пожилым и благородным человеком, удочерил несчастную деву. И теперь он пребудет ей отцом до самой своей кончины, обеспечив состоянием и достоянием, как единственную наследницу. Но… если Достойные Мастера гномы думают не только об айшаках, но и о детях, то они должны помнить, что век гномов раз в пять длиннее человеческого. А юным девам требуется присмотр, обучение и наставление. Присмотр особенно требуется, если дева прекрасна как Вайола и у неё имеется секира и Айшак. Учитывая то, что первого айшака Достойная Кербена выводила два года и не с первой попытки, кандидаты в кровные отцы будут приниматься в Замке Руалон раз в три дня по заранее представленному списку. И раз уж, слава Создателю, любой гном чует родную кровь через две соседние горы, то можно осчастливить дитя очень быстро — доехать до ноферата Руалон на верховых айшаках. Кандидаты в женихи к состоятельной деве будут рассматриваться отдельно. Поскольку, Достойная Вайола бьёт кулаком не хуже, чем айшак копытом, то хлипких — просьба не присылать. Окончательное утверждение жениха, ежели Благородный Руалон не доживет до этого светло часа, возьмут на себя свидетели удочерения: представители Домов Ар Ктэль и Аль Арвиль.

Даэрос заверил Руалона, что айшаков в письме «в самый раз», а концовка письма должна поднять весь клан Секиры и Кирки. Это ничего, что отец, скорее всего — именно Бройд. Такое небрежение к детям и намек на целую толпу отцов — это не просто позор гномов. Это — позор гномов, известный эльфам и Темным, и Светлым. Нофер Крист подписал письмо, запечатал своим перстнем и передал Даэросу. В Дреште любой гном донесет послание до нужного клана. Рано или поздно.

Тем временем Нэрнис и Пелли уговаривали Воительницу не пугать больше крестьян штанами. Сундуки с нетронутой одеждой Отца-Руалона были тщательно просмотрены. Куча безразмерных рубах пришлась как нельзя кстати. Пелли ловко соорудила для подруги «боевую юбку» из плаща. Новый вид одеяния должен был застегиваться с боку и не исключал штаны. Вайола бала в восторге. Юбка лихо распахивалась на ходу и развевалась на ветру, что только добавляло воинственности.

Пелли диву давалось — сколько же вещей накупил Сульс! Расцветки, конечно, были сплошь не для мужчин. Слишком яркие. А вот для Девы… Вайола, конечно же, вцепилась в алые штаны, которые теперь гордо сверкали из-под синей «юбки». Сиреневая рубаха украсилась брошью — орденом.

Воительница была счастлива. Крестьяне бегали-метались, Сульс то и дело отчитывался и требовал новых приказаний. Пеллиэ, выпросив у Даэроса шпильки, соорудила ей на голове «башню» из кос. Оставалось всего ничего: перестроить эту развалину, которую здесь принято называть «Замок», восстановить запруду и пустить воду в ров, сам ров откопать, соорудить… или купить… или с кровного отца стребовать четыре, лучше шесть, баллист и пару требушетов, выкинуть из оружейной тяпку и половину тамошнего хлама, призвать к порядку солдат, приписанных к гарнизону и… Вайола шевелила губами и загибала пальцы. За этим занятием её и застал новообретенный Отец и пригласил к столу.

Крист Руалон усадил Воительницу рядом с собой. Стол, расположенный на помосте видно было отовсюду. Вайолу — тем более. Когда по обе стороны от «Господина и Невесты» уселись эльфы и сверкающая драгоценностями девица, селяне решили, что конец мира близок. А когда их Нофер заявил, что весьма упитанная Дева — его дочь, то сделали правильный вывод: свадьбы не будет. Потому что — дочь. Но селянам, в сущности, было все равно, что праздновать — хоть день рождения, хоть поминки. Вино, пиво и брага полились рекой. Даэрос ловил чутким ухом обрывки сплетен и пересказывал веселому Ноферу: