Словно читая его мысли, дама промолвила:

— Я не собираюсь принуждать вас работать даром. Если вы согласитесь, то получите дополнительную плату.

— Плату?

Дама взглянула на служанку Фудзио. Та объяснила, что за предоставление нужных сведений он получит два рё.

«Два рё!»

В голове Матахатиро снова застучали костяшки счет. Несмотря ни на что, охрана этого распутника будет его основным занятием, но два рё дополнительного приработка выглядели весьма заманчиво. Выполнив и ту, и другую работу, он сумеет огрести столько денег, сколько хватит для безбедного существования надолго вперед.

— Я согласен, сударыня. Если означенное событие действительно произойдет, вам будут представлены все подробности.

— Я полагаюсь на вас. Местонахождение усадьбы, в которой живет эта женщина, вы узнаете у Фудзио, — сказала женщина и, поднявшись с места, с весьма довольным видом вышла из комнаты.

Первая работа случилась на третий день вечером.

— Надо идти, — сказал Хидзиката, напомнив, чтобы Матахатиро обязательно погасил фонарь в комнате.

На улице стояла морозная лунная ночь. Возле ворот он увидел высокого, хорошо сложенного самурая. Это и был человек, которого ему предстояло охранять. Отвесив поклон, Матахатиро мельком взглянул на него. Лицо мужчины было спрятано под куском ткани, а на хаори не было ни гербов, ни узоров, которые могли бы свидетельствовать о его положении.

Хидзиката пошел вперед и довел их до ворот у моста Токива. Охрану ворот несли воины Мацудайры Этидзэнноками. Похоже, что Хидзиката заранее договорился с домом Мацудайра, ибо стоило ему подойти к стражам и сказать им несколько слов, как те молча распахнули перед ним боковую калитку.

— Будьте бдительны, — с тревогой шепнул Хидзиката, когда Матахатиро с самураем выходили за ворота. Памятуя о том, что его спутник отправляется на любовное свидание, Матахатиро не слишком разделял озабоченность Хидзикаты, однако доверие нанимателя напрямую связано с размером жалования, поэтому Матахатиро, как полагается настоящему телохранителю, шепнул в ответ:

— Не извольте беспокоиться.

Калитка захлопнулась у них за спиной.

Самурай в маске широкими шагами шел впереди Матахатиро. Он оказался на удивление быстрым ходоком. По дороге, пролегающей вдоль замкового рва, он направился в сторону ворот у моста Канда. Затем, пройдя через квартал Микава, свернул направо.

«Для человека, направляющегося к любовнице, он, пожалуй, чересчур возбужден», — подумал Матахатиро. Наверное, дело в том, что это не просто наложница, а замужняя дама. Интересно, муж этой женщины — что он за человек? Из тех, кого никогда не бывает дома? А может, просто подкаблучник, который, кусая локти, наблюдает, как к его жене ходит чужой мужчина?

За этими раздумьями Матахатиро не сразу заметил, что самурай остановился. Они стояли перед воротами усадьбы, принадлежавшей, судя по виду, какому-то хатамото. Замерев на месте, мужчина внимательно осмотрелся по сторонам, что для любовника, пришедшего на тайное свидание, выглядело весьма естественной предосторожностью.

Залитая лунным светом улица была пуста. По обеим сторонам тянулись самурайские усадьбы. Сделав шаг вперед, самурай открыл боковую калитку.

— Жди здесь. В дом не заходи, — сказал самурай, когда они вошли во двор, и указал место под навесом ворот. Сказано это было не шепотом, а нормальным, звучным голосом. — Холодно тут… не обессудь, — добавил он и уверенной походкой направился ко входу в дом. Было незаметно, чтобы он делал это тайком.

Матахатиро, как было велено, некоторое время постоял под воротами, а затем, улучив момент, прокрался к боковой стене дома.

«Надо же проверить», — подумал он. Оставалось неясным, кому принадлежит эта усадьба. На воротах не было ни гербов, ни табличек, поэтому, кроме того, что хозяином усадьбы является хатамото, никаких догадок не возникало. Правда, Матахатиро казалось, что эта усадьба несколько отличается о той, которую описывала служанка Фудзио. По ее словам, та находилась на улице Дзимбо-кодзи и принадлежала гокэнину [51] по имени Кодэра.

Эта же усадьба была, пожалуй, чересчур роскошной для гокэнина и к тому же, по представлениям Матахатиро, находилась с обратной стороны Дзимбо-кодзи. Впрочем, имея крайне скудные познания в топографии здешних мест, он мог и ошибаться.

«Попробую подслушать. Тогда будет понятно, к кому он пришел».

Если к женщине, то кошелек Матахатиро тут же пополнится приработком в два рё.

Матахатиро вовсе не намеревался немедленно сообщать о своих открытиях женщинам из усадьбы Огасавара. Никогда не знаешь, что может вылететь из обуреваемых злостью женских уст. Возьмет и скажет, что все это, мол, разнюхал телохранитель Аоэ. И тогда уж он точно с треском вылетит со службы.