— Так это вы… — кхе-кхе!.. Как вас зовут?

— Гадж, — отвечал Питер.

— Вы тот самый человек, — кхе-кхе! — которому всё известно про красных?

— Да, сэр.

Сидевший в кровати человек кашлял чуть не каждую минуту в продолжение их разговора, и Питер заметил, что он всякий раз закрывает рот рукой, словно стыдясь производимого им шума. Мало-помалу глаза Питера привыкли к полумраку, и он увидел, что перед ним старик с дряблыми щеками и двойным подбородком; под глазами у него набрякли синеватые мешки. На голой, как колено, голове — чёрная шёлковая ермолка с вышивкой, а поверх ночной рубашки — короткая вышитая куртка. У кровати стоял столик, уставленный стаканчиками, пузырьками и коробочками с лекарствами, там же был и телефон. Поминутно раздавались телефонные звонки, и Питер терпеливо выслушивал, как мистер Аккерман разрешает сложные деловые вопросы.

— Я, кажется, уже сообщил им свои условия, — говорил он раздраженным тоном и кашлял.

А Питер, внимательно следивший за каждым движением и словом этого богача, отметил, как он вежлив, — даже не позволяет себе кашлянуть в телефон.

— Если они внесут наличными сто двадцать пять тысяч долларов, — я согласен подождать, но ни цента меньше! — бросил в телефон Нельс Аккерман. И Питер, охваченный благоговением, чувствовал себя на самой вершине Олимпа — на такой высоте, о какой можно только мечтать, — в самом преддверии рая.

Старик уставился на посетителя своими темными глазами.

— Кто написал мне это письмо? — хрипло прошептал он.

Питер подготовился к такому вопросу.

— Какое письмо, сэр?

— Письмо, где говорится про вас.

— Право, не знаю, сэр.

— Вы хотите сказать, — кхе-кхе! — что вы не писали мне анонимного письма?

— Нет, сэр, не писал.

— Так, может быть, его написал кто-нибудь из ваших друзей?

— Ничего не знаю. Возможно, что его написал какой-нибудь враг полиции.

— Ну, а что за агент красных находится у меня в доме?

— Об этом говорится в письме? — Да.

— Ну, это может быть и не так, сэр. Я не вполне в этом уверен, хотя эта мысль и приходила мне в голову. Надо как следует в этом разобраться.

— Ведь это вы раскрыли заговор?

— Да, сэр.

— Пожалуйста, сядьте вот сюда, — сказал банкир. У самой кровати стоял стул, но Питеру показалось, что будет непочтительно сесть так близко, он немного отодвинул стул и уселся на самом краешке, нервно комкая в руках шляпу.

— Положите шляпу, — раздраженно бросил старик, Питер сунул шляпу под стул.

— Прошу прощения, сэр, — пробормотал он.

Старый плутократ был слаб и болен, но сохранил ясность ума; он прямо-таки сверлил Питера глазами. Питер сообразил, что надо быть начеку, малейшая оплошность может его погубить.

— Так вот, Гадж, — начал старик. — Я хочу, чтобы вы мне подробно обо всем рассказали. Прежде всего, как. и почему вы очутились среди красных? Начните с самого начала.

И Питер рассказал, как он заинтересовался движением радикалов, подчеркивая, что он сознает, насколько опасны эти красные, и что он глубоко предан классу, который представляет в стране порядок, прогресс и культуру.

— Надо с этим покончить, мистер Аккерман! — воскликнул он патетически, и престарелый банкир одобрительно кивнул: «Да, да, с этим Надо покончить!»

— Вот я и сказал себе, — продолжал Питер. — «Дай-ка я выведу на чистую воду этих молодцов!» Я начал ходить на их митинги и прикинулся, будто им удалось обратить меня в свою веру. Уверяю вас, мистер Аккерман, наша полиция спит, она и знать не знает, что вытворяют все эти агитаторы и что они там проповедуют. Полиция не подозревает, что за красных стоят горой тысячи недовольных.

И Питер начал распространяться о том, что красные непрерывно ведут пропаганду социальной революции и учиняют заговоры, стремясь ниспровергнуть законность и порядок, и покушаются на имущество и даже на жизнь богатых людей.

Питер заметил, что, когда старик взял стакан, чтобы выпить глоток, у него рука так дрожала, что он едва не расплескал воду. Когда снова зазвенел телефон, банкир заговорил резким, повелительным тоном:

— Так они просят, чтобы им выдали на поруки этих людей? Слушайте, Энгус, да ведь это просто наглость! И слышать об этом не хочу! Немедленно же повидайтесь с судьей и растолкуйте ему, что этих лиц абсолютно необходимо держать в заключении!

Тут на старика опять напал кашель.

— Теперь, Гадж, — снова заговорил он, — я имею некоторое представление обо всем этом деле. Но я хочу знать, какой заговор они затевали против меня. Расскажите мне, как вам удалось его обнаружить.

Питер рассказал, разумеется, сильно сгустив краски, чтобы произвести должное впечатление на банкира: эти молодцы всё время толкуют о мистере Аккермане, они точат на него зубы.

— Но почему? — вырвалось у старика. — За что?