Чуть дрожащими руками она начала копать песок. Она копала и копала, пока кончиками пальцев не коснулась чего-то твердого.

Отбрасывая песок, она стала окапывать предмет, ощущая его изогнутую форму. Наконец песка осталось так мало, что Кэсси смогла вытащить свою находку. Предмет был очень тяжелым, его окутывал тонкий белый материал. Кэсси не нужно было снимать ткань, чтобы понять, что это. Ей захотелось его обнять.

Она сделала это! Она нашла череп, и теперь она сможет отнести его Фэй...

Чувство одержанной победы угасло. Фэй. Могла ли она в самом деле отдать череп Фэй?

Все время, что она занималась поисками, находка не была реальной. Она думала только о том, как просто возьмет череп в руки.

Теперь, когда она, и правда, держала его в руках, теперь, когда у нее была возможность... она не могла сделать это.

От мысли, что золотые глаза с тяжелыми веками изучают череп, что пальцы с длинными красными ногтями хватают его, Кэсси затошнило.

В ее голове пронесся образ золотоглазого сокола с длинными когтями. Хищная птица. Она не могла пройти через это. Но что тогда будет с Дианой? Голова Кэсси склонилась в изнеможении. Девушка почувствовала себя побежденной. Она не знала, как быть с Дианой. Она не знала, как на что-то решиться. Она знала только то, что не может отдать череп Фэй.

Позади раздался горловой звук.

— Я знала, что у тебя получится, — сказала Фэй хриплым голосом. Кэсси, все еще стоя на коленях, повернулась, чтобы взглянуть на нее. — Я до конца верила в тебя, Кэсси. И теперь моя вера оправдалась.

— Как ты узнала? — Кэсси встала на ноги. — Как ты узнала, что я здесь?

Фэй улыбнулась:

— Я говорила тебе, что у меня есть друзья, которые многое видят. Один из них как раз принес мне новости.

— Это не имеет значения, — сказала Кэсси, заставляя себя успокоиться. — Ты не можешь взять его, Фэй.

— А вот здесь ты ошибаешься. Он должен быть у меня. Я сильнее тебя, Кэсси, — сказала Фэй. Она стояла над Кэсси на маленькой дюне, одетая в черные брюки и алую майку свободной вязки, и Кэсси знала, что она говорит правду. — Сейчас я заберу череп. Можешь бежать к Диане, но ты опоздаешь.

Кэсси смотрела на нее целую минуту, учащенно дыша. Потом она сказала:

— Нет. Я иду с тобой.

— Что?

— Я иду с тобой.

По сравнению с Фэй Кэсси была маленького роста. Она выглядела грязной и растрепанной, все складки ее одежды были в песке, песок забился и под ногти. Но она была непреклонна.

— Ты сказала, что хочешь только немного посмотреть на него, поэтому я согласилась достать его для тебя. Ну вот, я нашла его, но я не собираюсь оставлять тебя с ним одну. Я иду с тобой. Я буду наблюдать.

Черные брови Фэй, изогнутые, как крылья ворона, поднялись вверх.

— Так твое любимое развлечение — вуайеризм?

— Нет, скорее, твое, или, вернее, твоих друзей, — сказала Кэсси.

Фэй засмеялась:

— Ты не такая уж бесхребетная мышка, оказывается, — сказала она. — Ладно, идем. Во всяком случае, ты можешь решить, что приятнее участвовать в этом, чем наблюдать.

Фэй закрыла за Кэсси дверь спальни. Потом она достала что-то из шкафа. Это было стеганое ватное одеяло, не с розовым рисунком, как на кровати, а красное, шелковое.

— Запасное, — сказала Фэй с лукавой улыбкой, — для особых случаев.

Она разложила одеяло на кровати, обошла комнату, зажигая свечи с едким, тяжелым запахом, а потом открыла шкатулку, выложенную изнутри бархатом.

Заглянув туда, Кэсси увидела кучку самоцветов без оправы. Некоторые камушки были обработаны, другие — нет; среди них были темно-зеленые и аметистовые, черные, шафранно-желтые, бледно-розовые и грязно-оранжевые.

— Найди мне красные, — сказала Фэй.

У Кэсси и так чесались руки дотронуться до них. Она начала раскладывать камушки в радужной гамме.

— Эти гранаты подойдут, — сказала Фэй, одобряя камни цвета бургундского вина. — И эти сердолики тоже, если в них не слишком много оранжевого. Теперь давай посмотрим: огненный опал — страсть, красная яшма — устойчивость. И черный оникс, чтобы подчиниться своей тени, — она странно улыбнулась застывшей Кэсси.

С невозмутимым видом Фэй выложила на одеяле круг из самоцветов и выключила лампу; теперь комнату освещали только свечи.

— Ну, — сказала Фэй, — дело за нашим гостем.

Кэсси удивилась тому, что Фэй назвала череп гостем, и дрожащими от волнения руками развязала тюк. Она обещала себе, что удержит Фэй, если та будет делать с черепом что-нибудь слишком страшное, но как?

— А что ты собираешься с ним делать? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

— Просто погадать, — пробормотала Фэй, почти не обращая внимания на Кэсси. Она смотрела вниз, туда, где, освободившись от влажной, испачканной в песке белой тряпки, блестел кристаллический череп. Кэсси наблюдала, как Фэй поднесла череп к глазам, покачивая его пальцами с красными ногтями. Отражение пламени свечей плясало в глубине кристалла.