Первым делом отъевшись, мы попытались сбежать, отплатив черной неблагодарностью за спасение. Перелетев через подставленную ножку циклопихи и ударившись о противоположную стену мы хором вскрикнули. Упав на спину аранена, я оказалась на самом верху этой импровизированной кучи.

– Слезь с меня. – Он был явно не в духе. Спихнув меня на пол, эльф склонился над гномом, который уже посинел и закатил глаза.

– Три бегемота, эльфийских, – обретя дар речи, он громко выругался. – Чуть шею не сломали.

– Почему три? – Представив себе серую кожу этого зверя, я оскорбилась. – Нас было двое.

– Почему бегемоты? – эльф тоже был ошарашен.

– Откуда я знаю, – огрызнулся гном.

– Вы куда, малышня. Мамочка сердится, на непослушных детей. – Накрепко закрыв громадною дверь на чудовищный замок циклопиха ласково покачала головой. – Вы теперь моя семья. Будем жить долго и счастливо.

Безоружные, полураздетые мы обреченно вернулись в домик. Взяв лоскуток я прикрыла плечи. Он был грубый, но я терпела, потому что друзья все это время деликатно отводили глаза. Хорошо хоть, что я сейчас не в том миниплатье от гнома, старомодные представления о приличиях цепко держат их в узких рамках.

Циклопиха протяжно вздыхая заснула на своей широкой постели.

– Она очень одинока, – я задумчиво смотрела в темный угол.

– И ты желаешь скрашивать её жизнь все оставшиеся тысячу лет? У тебя мания всех жалеть? – эльфу тоже не спалось.

– Я помогу ей!

– Удачи. – Фыркнув, он взглянул на высокое окно. Затерянное где-то под крышей, оно лило на нас серебряную струйку света.

Пройдя между топорно нарисованными портретами одноглазых родственников хозяйки и споткнувшись на её каменных бусах, я поняла, чего не достает, на этом туалетном столике. Здесь совсем нет оружия первой необходимости каждой уважающей себя девушки, лишь редкая расческа со сломанными зубцами Пыльное зеркало, очевидно, не слишком радовало её, потому что плотный слой пыли, по-видимому, не стирался с него годами.

Гремя ведрами, циклопиха отправилась на утреннею дойку. Коровы, сверкая упитанными боками, нетерпеливо оглядывались назад и помахивали хвостами. Молоко тонкой струйкой брызгало в ведро, поднимая белоснежную молочную пену. Приятный запах парного молока пропитывал весь воздух пещеры, сливаясь с ароматами трав. Все дышало умиротворенностью и покоем.

Умело увертываясь от машущего хвоста я подошла поближе.

– Как ты рано поднялась дочка. Поспала бы ещё. Я вот вам и молочка с утра надоила. Попейте и вырастете . Оно очень полезно. – Похлопав корову по боку, мамочка накрыла подойник чистым полотенцем. – Хочешь пойти со мной на выгон?

– Конечно, – я довольно забралась на её широкое плечо и, деликатно подогнув ножки, вцепилась в грубые пряди волос. Помахивая зеленой веточкой, циклопиха выгоняла стадо. Из соседних пещер навстречу нам двигались такие же домовитые хозяйки. Повязанные аккуратными фартуками в крупную оборку, они деловито полировали и так начищенные до блеска рога своих любимиц, другие спешно завертывали в большие зеленые листья круги хлеба и сыра, стыдливо чмокая в щечки отправляющихся на работу мужей. Детишки с деревянными досками, хранившими следы мела, гуськом тянулись к дальней пещере с изображением лысого циклопа с книгой над входом. Натужно скрипя, мимо нас проехала телега, бесконечно длинные оглобли были сделаны из неизвестных мне деревьев, и вся конструкция дышала основательностью и мощью. Степенный циклоп, правивший сонным быком, игриво шлепнул по спине великаншу. От неожиданности , я полетела вниз. Испуганно вскрикнув, мамочка подхватила меня уже у земли.

– Что это у тебя? – возчик заинтересовался.

– Одна из моих дочерей, посмотри какая хорошенькая. – Любуясь она подняла повыше руку и у меня захватило дыхание. Как при резком подъеме на драконе. Земля снизу была такая маленькая и далекая. Схватив большой палец в крепкие объятия я зажмурила глаза.

– Это цветочная фея, вроде, – вглядевшись единственным глазом, заключил циклоп. – Они в неволе долго не живут. Когда ты только образумишься и создашь нормальную семью. Все подбираешь разных там зверьков.

Заблестевшие слезы булькнув, покатились из огромного глаза. Зажав меня в кулаке, циклопиха развернулась и побежала домой.

– Ты где была? – беспокоясь, встретили меня друзья.

– Коров выгоняла, – я, мысленно проработав разговор в голове, уже составляла план.

Весь день мамочка старательно шила нам одежки, гному разноцветный халатик а нам с эльфом по платью, похоже, она считает его тоже девочкой.

Нарядив нас она восхищенно вздохнула:

– Ах, вы мои красавицы, и ты тоже, лесной человечек, ничего.

– Я гном. Из рода истинных гномов, и мы не носим халаты, – грозно вскричав Гимли потянул с плеч лоскутное одеяние. У мамочки задрожали губы.

– Вы неблагодарные дети, ляжете спать без ужина.

– Допрыгался! – моему гневу не было предела, чудный сыр, прикрытый тяжеленной крышкой, покоился на высоком столе.

Путаясь в длинном подоле эльф обреченно вздохнул:

– Как твой план?

– Додумываю.

– Что-то ты не больно торопишься. Не можешь соображать побыстрее? – От бессильной злости он начал нарываться.