– Послушайте, но в любом случае вам придется отправиться на Кипр, – подумав, сказала я, – всем вместе. Не будет ли это лучшей местью? Если вы просто устроите выяснение отношений? Представляете, как вытянется его лицо, когда он увидит двенадцать своих невест одновременно!

– А что… – улыбнулась Лерка, – кажется, я представляю.

– Я тоже, – хохотнула Лола.

– Так, значит, решено?

– Решено, – хором сказали Диарея и три Наташи.

– Мы все вместе летим на Кипр. – Лерка деловито открыла перекидной календарь. – Как насчет следующих выходных? Мы могли бы управиться за два дня. Это получится не очень дорого.

– Не в деньгах дело! – воскликнула Кира. – Я бы никаких денег не пожалела, чтобы на это посмотреть. Я – за!

Я ушам своим не верила. В серпентарии мир и покой! Эти афродиты все-таки сумели между собой договориться, причем обошлось без человеческих жертв! Итак, берегись подлец-многоженец Паникос! Амазонки вышли на тропу войны.

А на следующий день началось.

– Кашеварова, ну что я там буду без тебя делать? – ныла Лерка.

– То же, что и со мной. Мстить Паникосу, как и собиралась изначально.

– Нет уж, без тебя и Кипр – не Кипр. Ну почему ты не можешь поехать? Почему? Всего же на три дня!

– Потому что я и так туда в последнее время зачастила. И вообще, отвяжись! Мне надо готовиться к свадьбе.

– Ах вот ты как! – взвилась Лерка. – Попрекаешь меня тем, что ты невеста, а я – неудачница? Никогда не думала, что ты такая!

– У меня и в мыслях не было тебя попрекать. Лерка, ты же знаешь, что я сама неудачница… Вернее, всегда ею была. Зачем я тебе нужна на Кипре? С тобой летит полсамолета твоих новых подруг. Вам и без меня будет весело.

– Ничего себе, веселье! Ты хотя бы понимаешь, что происходит, дурья башка? Нас же всех бросили накануне свадьбы! Хорошая компания. Двенадцать брошенных невест! Ты будешь единственным позитивным элементом в нашей группе!

– И не проси, – отрезала я.

– Кашеварова, – вкрадчиво протянула моя лучшая подруга, – хочешь сказать, что у тебя нет на Кипре личных дел?

– Именно это я и пытаюсь тебе сказать.

– А как же Майкл Рикман? – хитро прищурилась она.

– А что Майкл Рикман? Мы с ним обо всем договорились. Я занимаюсь платьем, он – всем остальным. По-моему, справедливое разделение труда.

– И тебе не хочется его увидеть? Совсем-совсем?

Лерка всегда умела уговаривать. Мы так давно знаем друг друга, что она играет на моих тайных желаниях, как виртуоз на скрипке.

– Не то чтобы совсем… – дала я слабину. – Просто у меня так много работы… До меня дошел слух, что Степашкин собирается меня уволить.

Этот факт не произвел на Лерку ровно никакого впечатления.

– Да брось ты! Он тебя собирается уволить с первого дня, как ты сюда устроилась. Все уже к этому привыкли. Может быть, он просто тайно в тебя влюблен?

Я неопределенно пожала плечами. Я не стала говорить Лерке о позорящем мою репутацию объявлении на сайте газеты «Новости Москвы». Уж лучше пусть думает, что я являюсь тайным объектом страсти главного редактора. А насчет моего увольнения… Что ж, чему быть, того не миновать. Мне же прекрасно известно, как Лерка отреагирует: она округлит глаза и воскликнет что-то вроде: «Ты что?! Кашеварова, как ты могла такое допустить? Разве об этом ты мечтала, когда поступала на факультет журналистики?!» Только очередной порции поучений мне и не хватало.

– Лер, но я вовсе не планировала…

– Я сама знаю! – перебила она. – Кашеварова, ты меня убьешь, но, если честно…

Я знала, что она скажет.

Так оно и вышло.

– Если честно, я уже купила тебе билет!

– Но, Лерка! Это возмутительно! Я же тебе не чемодан, который ты можешь взять с собой, когда захочешь! Ты уже второй раз так поступаешь, это просто нечестно!

– Ты не чемодан, – согласилась Лера, – кто говорит, что ты чемодан? Ты просто моя лучшая подруга, – ее глаза подозрительно увлажнились. В такие моменты я даже забываю, что коварная Лера может вызывать слезы, как чукотский шаман вызывает дождь. Стоит ей только нахмуриться и скорбно сложить губки, как, пожалуйста, – в ее глазах уже стоит соленая влага, а на щеках пульсирует яркий румянец. Ей бы в актрисы пойти – добилась бы небывалых высот. Наверное, в данный момент ей бы вручали «Оскара», а она торжественным полушепотом благодарила бы в микрофон своих маму, папу и лучшую подругу Сашу Кашеварову.

– Ты ведь моя лучшая подруга?

– Да, – подтвердила я, – с этим не поспоришь.

– И ты любишь Майкла Рикмана, – утвердительно говорит она, а я только киваю в ответ, – и хочешь его увидеть.

Ненавижу манипуляторов.

Нет, правда ненавижу.

– Я дарю тебе эту поездку, Кашеварова, – торжественно сказала Лерка, – ты моя лучшая подруга, поэтому для тебя мне ничего не жаль. Я дарю тебе эти два солнечных дня, два дня наедине с любимым человеком…

– А также дюжиной ненормальных теток, – как бы ненароком вставляю я, но Лерка мое замечание игнорирует.