— Ну как ты, держишься? — спросил он.

— Все в порядке, — ответила Стефани. — Не беспокойся обо мне, Тед, правда.

Щелкнула вторая линия — кто-то еще звонил. Может быть, это Джонни?

— Подожди минутку, Тед, ладно? — она переключилась на другую линию. — Алло?

И опять это оказался не Джонни. Звонил какой-то незнакомый мужчина.

— Мисс Мерлин?

— Д-да? — в голосе ее появилась осторожность. — Кто говорит? — Меньше всего ей сейчас нужны назойливые журналисты. Или сумасшедшие.

— Надеюсь, я не побеспокоил вас своим звонком, мисс Мерлин, — говорил незнакомец. — Вы не знаете меня, но я был знаком с вашим дедушкой. Меня зовут Алан Пепперберг.

Стефани, наморщив лоб, на ускоренном просмотре промчалась через свои мысленные файлы, но это имя ей ни о чем не говорило.

— Вы не могли бы подождать, — попросила она. — Я сейчас говорю по другой линии.

Она опять переключилась к Теду, сообщила ему, что не может больше говорить, затем переключилась обратно.

— Мистер Пепперберг? — спросила она. — Не могли бы вы еще полминутки подождать?

— Хорошо, — ответил тот.

Положив трубку на стол, она помчалась в кабинет деда. Старый, разбухший Ролодекс лежал на столе, поверх высящейся стопки справочников. Она быстро просмотрела все фамилии на странице «П». Пеппербергане было.

Она сняла трубку параллельного телефона в кабинете деда.

— Извините, мистер Пепперберг. Я не нашла вашего имени и номера в книжке деда.

— Это неудивительно, — ответил он. — Мы с ним недавно пересеклись — вообще-то мы только по телефону и беседовали: мы договорились, что я ему перезвоню. А потом я прочитал о его смерти.

Она ждала объяснений.

— Причина, по которой я первоначально вышел на него, — это имеющаяся у меня запись Лили Шнайдер. Он сказал, что хотел бы прослушать ее.

— Мистер Пепперберг, — сказала Стефани устало. — Насколько я знаю, в его коллекции были все существующие записи Лили Шнайдер. Почему вдруг он захотел прослушать копию записи, которая у него уже есть?

— Запись, о которой идет речь, не является копией, мисс Мерлин. И она никогда не публиковалась. Это пиратская запись.

Стефани поймала взглядом свое бледное отражение в висящем напротив зеркале.

— По-моему, я не совсем вас поняла.

— Я с удовольствием вам объясню. Можно ли нам поговорить об этом при личной встрече? Может быть, за обедом?

Она подавила вздох.

— Мистер Пепперберг, — она старалась сохранять терпение. — Биография Лили Шнайдер умерла вместе с моим дедом.

— Мисс Мерлин, — мягко возразил Пепперберг, — вы знали, что ваш дедушка стоял на пороге величайшего из всех своих открытий?

У Стефани закружилась голова. Мгновенно вернулись все ее подозрения насчет рассерженных и потревоженных источников информации.

— Мисс Мерлин? Вы слушаете?

Она вцепилась в трубку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Да, — выдавила она.

— И еще одна вещь. — Он явно колебался.

— Что именно?

— Мне все равно, что пишут в газетах. У вашего дедушки не было никаких оснований для самоубийства, мисс Мерлин. Никаких вообще. Учитывая то, что я для него приготовил.

— А если мой дед не совершал самоубийства? — Она прошептала эти слова. — Тогда как это называется, то, что произошло с ним?

Его голос стал тише.

— Думаю, вы уже знаете ответ на ваш вопрос, мисс Мерлин.

Стефани глубоко вздохнула. Не она ли сама выразила это мнение в полиции всего три дня назад? Но теперь, когда человек, которого она слышит впервые в жизни, облекает ее подозрения в слова, она испытывала такое чувство, как будто у нее в ране поворачивали нож.

Она быстро прикинула. С утра ей надо заехать в свою квартиру, оставить там Уальдо и разобрать почту.

— Давайте договоримся так, мистер Пепперберг. Мне с утра надо быть в центре, там есть такое бистро, называется «На уголке». Это в треугольнике, где соединяются Восьмая авеню, Западная Четвертая и Джейн-стрит. Вы сможете его найти?

Она выбрала это место инстинктивно. «Я встречусь с ним на нейтральной территории, —думала она . — В окружении людей. Береженого Бог бережет…»