Стефани, взяв портфель и блокнот, подошла к все еще шипевшему магнитофону, нажала кнопку «стоп», вытащила кассету и перед тем, как уйти, обернулась, чтобы последний раз взглянуть на маэстро. Он и фрау Людвига были в тех же позах, воплощая собой страдание и любовь.

«Вычеркиваем из списка второго», — подумала она.

Ей принесли кофейник, два рогалика, масло, джем и самое главное — свежий номер «Интернэшнл геральд трибюн». Стефани раздвинула шторы. Бледное утреннее солнце разогнало остатки все еще царившего в комнате ночного сумрака.

Прихлебывая горячий кофе, она пыталась сосредоточиться на чтении новостей.

Однако сконцентрироваться не удавалось. Стефани задумчиво хмурилась, глядя в пространство. Ей не давал покоя вчерашний телефонный разговор с Сэмми.

Логики не было. Сэмми сказал, что Винетт умерла от передозировки наркотиков. «Но женщина, говорившая со мной по телефону, совершенно не производила впечатление накачанной наркотиками», — думала Стефани.

Стефани нетерпеливо вскочила и начала вышагивать по комнате. Вытянув перед собой руки, она стала играть в старую детскую игру: «Сорока-воровка, кашку варила, деток кормила…»

Деток!

Стефани хлопнула в ладоши.

Ну конечно! Дети!

Но только не просто дети.

Пропавшиедети!

Она еще быстрее зашагала по комнате. Мысли кружились, словно в шаманском танце.

Винетт Джонс разыскивала своего ребенка — ребенка, «утерянного» вашингтонским отделением ПД.

Стефани чувствовала, как прыгало сердце, как яростно бился пульс. Теперь она уже металась по комнате, как тигрица в клетке.

Винетт Джонс разыскивала своего ребенка.

Винетт Джонс убили. Ее не просто убили. Ее заставили замолчать!

— Боже мой! — воскликнула Стефани, внезапно резко остановившись.

Но почему надо было заставить Винетт Джонс замолчать? Из-за пропавшего ребенка?

Стефани снова зашагала по комнате. Журналистское чутье говорило ей, что она не ошибается и смерть Винетт как-то связана с ПД.

Но нужны были доказательства. Да, это будет труднее. Не говоря уж о еще двух задачках, которые ей предстояло разрешить.

Во-первых, что привело в ПД ее деда?

Этот вопрос неотступно мучил после разговора с Винетт, и ей до сих пор так и не удалось найти мало-мальски приемлемого объяснения. В записках деда ПД не упоминалась. Уж не потому ли, что его привела туда абсолютно новая информация, полученная в последние дни, и он просто не успел ничего записать?

Может быть, и его убили, как Винетт Джонс, чтобы заставить замолчать? Чтобы он не предал гласности… что? Что Лили Шнайдер жива? Или что-то связанное с ПД?

И здесь возникал второй вопрос, на который она не находила ответа. Какая существует связь между Лили Шнайдер и ПД?

А такая связь должна быть. Стефани прекрасно знала привычки своего деда; он всегда занимался толькоодной темой, с настойчивостью ищейки выискивая все к ней относящееся.

Но какая связь между этой оперной дивой и некоммерческим агентством ПД?

При звуке телефонного звонка Стефани вздрогнула.

— Ну как поживает моя детка? — спросил Сэмми.

— Честно говоря, уже давно проснулась. Взяв телефон, она уселась в кресло поудобнее.

— Кстати, в настоящий момент я кое о чем размышляю.

— Винетт Джонс?

— Да. Почему-то я не верю в «передозировку наркотиков».

— Я тоже не верю, детка.

— Так что, по-моему, ее убили… или заставили замолчать, называй как хочешь, — потому что она поднимала слишком много шума по поводу своего пропавшего ребенка.

— Возможно, — осторожно ответил Сэмми. Стефани взяла телефон и переместилась к окну.

Вдалеке, за оранжевыми крышами, сияли на солнце церковные купола, освещая отраженным светом стены окружающих домов. На маленькой улице внизу туристы, вооруженные фотоаппаратами и видеокамерами, уже приступили к своим обычным занятиям.

— И если хочешь знать мое мнение, — продолжала Стефани, — в случае с Винетт наркотики значительно лучше убивают, чем пули. Не просто убить, а еще и так запутать полицию, чтобы никому в голову не пришло разыскивать убийцу. — Стефани помолчала. — Ну, что скажешь?