Первая вещь, которую на нее надели – то есть нарядили, словно куклу – оказалась прекрасным платьем голубовато-зеленого шелка с хитроумно устроенным лифом, который приподнимал ее грудь и поддерживал на поверхности, как бакены в море. Однако в талии платье оказалась немного тесновато.

Одна из служанок повысила голос.

– Корсет! – закричала она, во всех отношениях напоминая армейского офицера, отдающего приказ. Появился корсет из такого же шелка, и Феба обнаружила себя затянутой в него до того, как смогла сделать замечание по поводу идеи подбирать корсет к каждому платью.

Для корсета этот предмет был весьма удобным; каким-то чудом разработки он к тому же придал Фебе стройное изящество, которым она никогда не обладала, даже когда была ребенком. Ее талия сделалась крошечной, а ее бедра – так беспокоившие Лемонтёра два дня назад – стали округлыми без того, чтобы быть широкими. Теперь платье скользнуло по ней без протеста.

– Зеркало!

Феба обнаружила, что ее выталкивают за занавес, чтобы снова встать на возвышение, окруженное с трех сторон зеркалами.

Она заметила свое отражение в одном из них и замерла с раскрытым ртом. Она выглядела… выглядела как Дейдре, как Тесса, только при этом она еще и осталась собой. Феба выглядела модно и элегантно, с головы до ног богатой, утонченной леди.

Затем девушка увидела, отраженное в зеркале, в которое она смотрелась, неосторожное выражение на лице Марбрука – его ошеломленный, благоговейный, голодный взгляд, который бродил вверх и вниз по ее телу.

Феба не смогла устоять. Она наклонилась, чтобы повозиться с подолом, устроив так, чтобы декольте отразилось в зеркале. Девушка наблюдала, как его лицо покрылось краской, а челюсти напряглись.

И снова Рейф скрестил ноги и прикрылся шляпой. Ага. Феба сумела удержаться от улыбки почти кошачьего удовлетворения, когда выпрямилась после своего неприличного испытания.

– Ты – богиня, – выдохнул Марбрук.

Девушка, вздрогнув, подняла глаза.

– Что?

Он отвел взгляд.

– Ничего.

Феба прищурила глаза.

– Ты назвал меня богиней. Я слышала это совершенно четко. Богиня чего?

Рейф обратился к игре, как к последнему прибежищу.

– Ты богиня зеленых платьев. Все зеленые платья должны поклоняться твоему платью, потому что оно – самое прекрасное во всей стране, сшитое эльфами из лунного света.

Она приподняла бровь.

– Я бы подумала, что платье из лунного света будет голубым… или белым.

Он рассмеялся, испытывая облегчение от того, что она была готова поиграть.

– Тогда твое платье было сшито русалками, принцессами самых глубоких морей.

Девушка повернулась к зеркалам, внимательно изучая свое отражение.

– Богиня русалок. – Затем она бросила лукавый взгляд через плечо. Озорные огоньки в ее глазах заставили заныть его дрожащий живот. Она была восхитительна.

– Я должна предположить, что у богини русалок будет собственный фаворит, – надменно заявила она. – Вам нужно знать, что богини имеют огромное количество верных фаворитов.

Рейф низко поклонился, чтобы скрыть голод, который, как он знал, вспыхнул в его глазах. Спокойствие, парень!

– Тогда ваш фаворит здесь, ваша божественная морская водоросль.

Феба захихикала, а затем заставила себя строго посмотреть на него.

– Ведите себя прилично, фаворит, или мне придется приказать своим легионам меченосных рыб расправиться с вами.

– Тогда поведайте мне, о ваше веснушчатое величество, как я смогу избежать такой продырявленной смерти?

Она повернулась в шелесте шелка и начала считать на пальцах.

– Во-первых, все фавориты должны знать, как становиться на колени. Во-вторых, хороший фаворит никогда не должен говорить «нет» своей богине. Единственные допустимые ответы – это «да», «как пожелаете» и «если моя богиня позволит мне».

Для Фебы эта игра была просто желанной попыткой рассеять напряженность, которую она создала своей бесстыдной демонстрацией.

Затем Марбрук опустился на одно колено перед ней с очень странным выражением на его привлекательном лице.

– Да, – хрипло ответил он. – Как пожелаете. Его глаза были темными от чего-то, что причинило ей боль внутри. Его веки чувственно опустились. – Если моя богиня позволит мне…

Девушка долго и беззвучно выдохнула, когда он протянул одну руку к подолу ее платья. Видеть этого мужчину – этого широкоплечего, могучего мужчину! – у своих ног, слышать, как называет тебя богиней с этим темным голодом во взгляде…