За полчаса до начала концерта Том с Нэнси оставили Мелани: ей нужно было закончить макияж и одеться. Тома удивила ее невозмутимость перед концертом. Мелани, как настоящую артистку, совсем не пугал восьмитысячный зал. На этом концерте она собиралась исполнить четыре новые песни – хотела перед гастрольным турне посмотреть, как их примут слушатели. До гастролей оставалось мало времени. Том в июле выходил на работу, но пообещал при первой возможности вырываться к ней. Он устроился в «Бехтель», где ему обещали загранкомандировки. Он решил, что работа отвлечет его, пока Мелани будет в отъезде. Работа эта, можно сказать, на него с неба свалилась – она по всему была гораздо лучше того, что наклевывалось в Сан-Франциско перед землетрясением. И все благодаря отцовским связям. Не исключалась возможность учебы в бизнес-школе за счет фирмы в том случае, если им будут довольны.

– Удачи, Мел, – шепнул Том, покидая гримерку. – Фурор тебе обеспечен.

Мелани вручила Тому с сестрой билеты на места в первом ряду. Проводив их, она натянула на себя красное облегающее платье из атласа, проверила макияж и прическу и застегнула серебристые босоножки на высоченной платформе. В течение концерта с одним антрактом ей предстояло сменить шесть костюмов и неплохо потрудиться.

– Одна из моих новых песен посвящена тебе, – шепнула Мелани Тому перед его уходом, ощутив в ответ благодарный поцелуй. – Какая, узнаешь сам. Я ее написала совсем недавно. Надеюсь, тебе понравится.

– Я люблю тебя, – сказал Том.

Глаза Мелани расширились. Она слышала это от него впервые. Слова эти поражали тем больше, что Том с Мелани еще не занимались любовью – они продолжали узнавать друг друга, и им даже без этого было хорошо вместе.

– И я тебя люблю, – ответила Мелани.

Том выскользнул из гримерки. Именно в это время туда вихрем ворвалась Дженет. До выхода осталось менее двадцати минут. Мать велела Мелани прекратить валять дурака и одеваться. За ее спиной маячили несколько папарацци с фотокамерами.

Дженет застегнула молнию на платье Мелани, затем Пэм впустила фоторепортеров. Для двух снимков с дочерью позировала и мать. Рядом с крупной Дженет Мелани выглядела совсем крошкой. С кем бы рядом ни находилась Дженет, она всех подавляла своим присутствием.

Но вот Мелани пригласили на сцену. Концерт начинался. Она побежала за кулисы, проворно перепрыгивая через провода и всевозможное оборудование на полу, коротко поприветствовала музыкантов и замерла за сценой, закрыв глаза. Затем, три раза глубоко вздохнув, медленно сквозь клубы дыма двинулась на сцену. Дым рассеялся, и она предстала перед публикой, посылая ей самую волнующую свою улыбку. Ничего подобного Том не ожидал. Чувственным, низким голосом она проговорила: «Добрый вечер». Ничего похожего на то, что он видел на репетиции, и на ту девочку, которую приводил домой в Пасадену на семейный ужин, не было и в помине. На сцене сияла самая настоящая звезда, приводящая в восторг публику. Потрясающей красоты голос звучал, сотрясая пространство. В ослепительном свете софитов Мелани не видела ни Тома, ни его сестры. Но она чувствовала его присутствие сердцем и пела в этот вечер только для него.

– С ума сойти! – воскликнула Нэнси, трогая брата за руку. Том обернулся. – Это бесподобно!

– Точно!

До самого антракта Том не сводил с Мелани глаз, а когда первое отделение закончилось, тут же побежал за кулисы. Он хотел ей сказать, что она лучшая. Его распирало от счастья, от того, что он здесь, с ней И слушает самый прекрасный в мире голос. Ему не хватало слов, чтобы передать ей свои чувства. До чего ж он не похож на мужчин из шоу-бизнеса, думала Мелани. В нем не было ни капли зависти. Они поцеловались, и Том вернулся в зрительный зал. Мелани меняла костюм. Переодевание было сопряжено с трудностями. Влезть в тесное, еще уже, чем предыдущее, платье помогли Пэм и Дженет. После антракта Мелани выглядела фантастически.

В этот вечер она спела на бис девять композиций. Мелани всегда исполняла их, чтобы порадовать фанатов. Ее новая песня, посвященная Тому, была принята публикой на ура и называлась «Когда я тебя нашла». В ней рассказывалось о первых днях их знакомства в Сан-Франциско, о встречах на мосту, на пляже и о землетрясении в ее сердце. Том слушал затаив дыхание, на глазах Нэнси выступили слезы.

– Это о тебе? – шепотом спросила она. Том кивнул, и Нэнси в изумлении покачала головой. Как бы ни сложилось дальше, стремительное развитие их отношений напоминало запуск космической ракеты, и пока ничто не предвещало спада.

После концерта Том с сестрой зашли к Мелани в гримерку и застали там толпу в несколько десятков человек – фоторепортеров, ассистентку, мать, друзей, поклонников с поздравлениями, каким-то неведомым способом пробравшихся за кулисы. Добраться до Мелани не представлялось возможным. В завершение вечера они поехали ужинать в итальянский ресторан «Спаго», хотя попали туда уже поздно – время ушло на дорогу. Ужин готовил сам Вольфганг Пак. [16]

Из ресторана Том с Нэнси отправились домой в Пасадену. Том поцеловал Мелани на прощание и пообещал вернуться утром. Вечер длился целую вечность. На улице Мелани ждал белый – в милю длиной – лимузин. Скромным его не назовешь, но она сегодня – публичная персона. Такой ее Том еще не знал. Ведь он полюбил совсем другую – скромную и домашнюю Мелани, хотя и эта, конечно, ему очень понравилась.

Не успела Мелани добраться до дома, как Том уже звонил ей на сотовый, чтобы в очередной раз повторить, что выступала она блестяще. После этого концерта, особенно услышав посвященную ему песню, он пополнил ряды ее фанатов. Песню он считал полноценной заявкой на еще одну «Грэмми».

– Утром буду, – пообещал он. Они старались как можно больше времени проводить вместе, ведь еще неделя, и она улетит в Лас-Вегас.

– Приедешь – вместе почитаем рецензии. Я это ненавижу. В них обязательно найдется какая-нибудь гадость.