Я заметила, что даже общие друзья Санни и Раджа по-разному относились к нам с Женей. С ней все вели себя запросто, панибратски – могли, играючи, шлепнуть ее по попке или ухватить за плечо, приобнять, что для индийцев в принципе недопустимо, ибо считается просто верхом аморальности – так обращаются только с девицами легкого поведения. Радж смотрел на все эти поползновения сквозь пальцы. Со мной же картина была иной. В глазах всех я уже была практически женой Санни, не меньше, ибо он ни от кого не скрывал серьезности своих намерений и распевал на каждом углу, как сильно он меня любит. Поэтому никаких вольностей по отношению ко мне никто себе не позволял; они, конечно, запросто вели со мной дружеские беседы, но все – с необходимой долей уважения и даже почтения. Саннины близкие друзья считали меня кем-то вроде младшей сестренки, как и мой дорогой «бхайджан» Ваджид, – а разве могли братья допустить, чтобы их сестру чужие мужики хватали за задницу и за другие выступающие места?..

Однажды, когда мы сидели в офисе Раджа, я заметила, что у Женьки красные глаза и измученный вид. Да и Радж был как-то взбудоражен – сильнее обычного даже для него. Радж с Санни негромко переговаривались друг с другом на хинди, и Радж время от времени кидал на свою подружку обеспокоенные взгляды.

– Что-нибудь случилось? – спросила я у нее в тревоге. – Ты плакала?

– Нет, – Женя покачала головой, – просто неважно себя чувствую…

– А что такое?

– Не знаю – может быть, отравилась… – неохотно ответила она. Но я заметила, что и Санни после разговора с Раджем сразу как-то посерьезнел, хоть и старался это скрыть.

– Что стряслось у Раджа и Дженни? – спросила я у Санни вечером, когда мы были вдвоем.

– А она тебе ничего не сказала? – осторожно уточнил он.

– Сказала, просто недомогание… Но я же вижу, что-то происходит!

Некоторое время Санни колебался, словно размышляя, стоит ли мне доверять такую страшную тайну. Но, поскольку мы давно договорились, что у нас с ним не будет друг от друга никаких секретов, он решился:

– Только обещай мне, что никому не скажешь… Это между нами, хорошо?

– Ну, разумеется! – кивнула я, умирая от любопытства и одновременно от беспокойства – что там еще могло произойти?..

– Дженни беременна… – выдавил из себя он.

– Что?! – завопила я, вскакивая. – Что, что, ЧТО ты сказал?!

– Она ждет ребенка от Раджа, – угрюмо произнес Санни.

Некоторое время я молча переваривала полученную информацию. Это было слишком неожиданно. Женька же принимала противозачаточные таблетки, мы с ней об этом говорили… Хотя и с таблетками случаются осечки, не стопроцентная же гарантия… А может быть, она сделала это специально, осенила меня вдруг догадка. Она же так мечтала о детях… Возможно, забеременев, она хотела тем самым привязать к себе Раджа навсегда, ибо других способов уже не оставалось… Надо же – а мне ни полслова!..

– И что Радж думает по этому поводу? – осторожно спросила я. – Собирается он теперь жениться или нет?

– В том-то и проблема… – Санни вздохнул, мучаясь от того, что сейчас придется сказать гадость о друге. – Радж решительно против, он и слышать ничего не хочет о ребенке…

– Как это? – пробормотала я, ошарашенная. – Как это – не хочет?

Уж насколько Радж был свиньей по отношению к Жене, но насчет детей, как я считала, у него была четкая позиция! Женька не раз рассказывала мне, что Радж говорил с ней о будущих детях; он очень хотел, чтобы она родила ему ребеночка…

– И что… Что они намереваются делать теперь? – тупо выдавила я из себя.

– Не знаю, чего хочет Дженни, но Радж настаивает, чтобы она сделала аборт, – вздохнул Санни. – Ну, ты же знаешь Раджа… Он нашел миллион причин, по которым они сейчас никак не могут позволить себе завести ребенка…

Меня это потрясло еще сильнее, чем собственно новость о Женькиной беременности. Хоть я недолюбливала Раджа еще до этого, но с той минуты я его просто возненавидела! Перед глазами стояло счастливое Женькино лицо, когда она с воодушевлением рассказывала мне: «Ты знаешь, раньше я не думала о детях, но Радж так часто говорит об этом, что я теперь тоже хочу… Мне наши будущие дети даже снятся, представляешь?» Домечталась… В голове у меня все перемешалось, я только и думала: «Бедная, бедная, бедная Женька…» Господи, а что она сама должна сейчас чувствовать, даже подумать страшно… Это же ужасно – когда любимый человек заставляет тебя убить вашего общего ребенка… А мне она ничего не сказала, видно, потому, что ей стыдно за Раджа. Стесняется признаться, что все ее иллюзии разрушены окончательно…

Я не выдержала и расплакалась. От сочувствия к Женьке, да еще и потому, что в голову закралась трусливая мысль: а вдруг и мой Санни в подобной ситуации поведет себя точно так же, если, не дай бог, случится то же самое?

Сейчас-то он говорит, что мечтает о детях, но… лапши на уши навешать – дело нехитрое…

Санни жутко перепугался, когда я заплакала. Прижал меня к себе, по волосам гладит, слезы мне вытирает, успокаивает…

– Глупенькая, – говорит, – ты чего ревешь? Ты что, подумала, что я такой же, как и Радж?..

Я от этой его проницательности еще больше разрыдалась.

– Даже и не думай больше реветь по такому поводу, – убеждает он меня. – Я тебе жизнью клянусь, что такого с нами никогда не случится… Поверь мне!

– Дженни тоже верила Раджу, и тот тоже ей клялся, – отвечаю, всхлипывая.

– Я не Радж, сколько можно повторять! – Вижу, он уже сердиться начинает. – Говорю тебе, я – другой… А Раджа я и сам не понимаю, откровенно говоря… И нахожу его поступок просто отвратительным.

– В любом случае, запомни: даже если ты потребуешь от меня сделать аборт, я не стану тебя слушать, – говорю я. – Ты просто никогда в жизни больше меня не увидишь. Мой ребенок будет только моим, это – моя проблема, так и знай!