Так что, возможно, не было ничего удивительного в том, что на лице учительницы, поднимавшейся по школьным ступенькам в это яркое солнечное утро, сияла такая же яркая солнечная улыбка.

Все-таки она была новенькой. На ней были брюки и вязаный жакет. У нее были мягкие рыжие волосы и россыпь чуть заметных веснушек. Глаза у нее были зеленые, а в ушах поблескивали крошечные золотые сережки. И улыбка ее была милой и дружелюбной. Ничего похожего на металлический клык не сверкало угрожающе в ее учительском рту.

От ее улыбки собаки не разразились бы лаем, а дети бы не расплакались.

Такая улыбка была несовместима со школой Грейвьярд.

Но учительница этого не знала. И продолжала улыбаться, поднимаясь по ступеням и входя в здание в первый день своей работы в школе Грейвьярд.

Она не отличалась проницательностью. И даже не представляла себе, что вскоре произойдет.

– Доброе утро, класс! — бодро произнесла учительница. Ряды настороженных лиц повернулись к ней. Кое-кто пробормотал нечто неразборчивое, что должно было означать ответ на приветствие.

— Как дела?

Опять невнятное бормотание.

Это не обескуражило новую учительницу. Она улыбнулась.

Несколько учеников за первыми столами вздрогнули, потом удивленно посмотрели на нее. Девочка в цветастой юбке, желтой, как масло, кофте, того же цвета колготках и с такими же желтыми волосами вытаращила свои кукольные голубые глаза. Ее рука взметнулась вверх.

— Да? Как тебя зовут? — спросила учительница, все так же улыбаясь.

— Полли Хэнна, — несколько гнусавым голосом ответила девочка. — Извините, а почему вы все время улыбаетесь?

Это застало новую учительницу врасплох. Она перестала улыбаться. И на секунду задумалась. Но тут же на ее лице вновь появилось радостное выражение:

— Потому что мне приятно вас видеть.

Еще одна девочка, темноволосая, с торчащей челкой, одетая в джинсы и широченную рубашку для регби, подняла руку.

— Мария Медина, — назвала она свое имя. — Но почему? Почему вам приятно нас видеть?

Учительница мысленно перелистала свои конспекты по педагогике. Ни один из них не подготовил ее к таким вопросам.

Как странно!

— Позвольте мне сначала представиться. Я мисс Кинг, — она повернулась, чтобы написать это на доске. — Как вы, вероятно, догадались, я буду проводить у вас уроки литературы, пока не выздоровеет мистер Бикмэн. Литература была моим любимым предметом в колледже. Так что, если у вас есть вопросы по математике, обращайтесь к кому-то еще. Должна признаться, цифры меня просто пугают. Поэтому лучше не спрашивайте меня о цифрах, если не хотите напугать до смерти.

Вдруг она услышала, как кто-то ахнул. И обернулась к классу.

К ее удивлению, все смотрели на мальчика, сидящего за последним столом. Мальчик был худощав, с темно-русыми волосами и карими глазами. Он выглядел вполне обычно.

Почему они все уставились на него?

Сам он, казалось, этого не замечал. Но, когда она перехватила его взгляд, губы его скривились в едва заметной вызывающей улыбке.

Она откашлялась. Все повернули головы к учительнице и с опаской смотрели на нее.

— Почему бы нам не устроить перекличку? — жизнерадостно произнесла она. — Тогда я узнаю, как кого зовут.

Внимательно слушая детей, мисс Кинг узнала, что девочка с гладкой косичкой, сидящая рядом с Марией Мединой, это Стейси Картер. Спокойный на вид мальчик в очках и с волосами, стянутыми сзади в крошечный хвостик, оказался Элджерноном Грином. Мальчик в бейсбольной кепке, все время украдкой заглядывающий в «Спортинг ньюс», спрятанную в тетрадке, — Паркер Адамc. Рослый мальчик с голодными глазами оказался Александром Беннеттом. Почему-то в классе послышались смешки, когда она назвала его имя.

Опять взметнулась рука Полли.

— Все его называют Челюсти, — услужливо сообщила она. — Это потому, что он может съесть что угодно, — она бросила на мальчика полный отвращения взгляд, но он только улыбнулся и кивнул.

— Ладно, Челюсти, — сказала мисс Кинг, делая пометку в журнале.

А мальчик с вызывающим взглядом — это Бентли Джест. Судя по журналу, посещаемость у него хорошая. Она дружелюбно улыбнулась ему, когда он ответил «здесь».

Она решила не обращать внимания на большой красный крестик, поставленный рядом с его именем. Что бы там ни было у него в прошлом, на ее уроке он пока ничего плохого не совершил. Зачем же выделять его из всего класса? А какого мнения о нем был другой учитель, для нее не имеет никакого значения.