Колман Фуллер — так обозначено на его визитке, которой я поначалу не придал значения, — вырвался из объятий кресла:

— Мы можем выработать условия с мистером Бондом, нашим семейным адвокатом. Сразу, сейчас же.

Я взглянул на часы.

— Через полчаса вас устроит? — спросил я и, когда он кивнул, добавил: — Я сейчас кое-что тут закончу… Харли Бонд, в здании «Юнайтед Траст»?

— Отлично.

Он поклонился и направился к двери. На пороге я остановил его вопросом:

— Кстати, мистер Фуллер, кто вас ко мне направил? Кто-нибудь из удовлетворенных клиентов?

Он слегка улыбнулся, лукаво и несколько самодовольно:

— Не совсем… Видите ли, мы с Джорджем — это мой кузен — открыли адресную книгу розыскных бюро наугад и просто ткнули пальцем в список. Попали на вашу фамилию.

Он смущенно хохотнул, поклонился и вышел.

Выждав, пока он выйдет на улицу, я схватил шляпу и тоже покинул свою контору. Заскочил в забегаловку на углу, где, как и обещал Колману Фуллеру, «закончил кое-что» — расправился с легким завтраком. В те дни я не предавался греху чревоугодия. Через четверть часа я уже прыгнул в свою лихую колымагу неопределенной марки, которая, пройдя через руки трех владельцев, все еще была способна выжать из себя добрых шестьдесят миль. Еще через десять минут я уже с достоинством вступил в готический холл храма древнего бога Мамоны. Молодой профессор Фуллер беседовал у лифтов с какой-то сногсшибательной блондинкой. Выглядел господин ученый несколько взволнованно.

— Вы точны, мистер Уоррен, — пробормотал он едва разборчиво мне и добавил что-то совершенно неразборчивое, адресуясь к блондинке.

Та мгновенно зашагала прочь, покачивая всем, чем можно было покачивать, и я едва ускользнул от гильотины лифтовых дверей, следя за колебаниями и колыханиями ее рельефов.

— Очаровательное создание, — вздохнул после продолжительной паузы мистер студент. — Просто знакомая.

— Понимаю, — кивнул я. — Но если бы я имел счастье быть ее знакомым, она быстро стала бы мне другом или врагом.

Прогулка по коридору — и вот мы предстали перед Харли Бондом, одним из самых зубастых волков городской адвокатуры.

Конечно, видел я его не раз, в суде и вне суда. Мелкая собачонка с виду, пузанчик лет сорока пяти. На столе его можно было бы сыграть в крикет, но я все же заметил на его лице детали, которые не бросались в глаза раньше. Мешочки под глазами, очевидно, регулярно заливались напитками с высоким процентным содержанием алкоголя. Приятная улыбка, неожиданно длинная рука вытягивается через весь стол.

— Рад знакомству, мистер Уоррен, — гнусавит он знакомым по судебным заседаниям голосом. — Должен признать, что, если бы семья проконсультировалась со мной, я бы порекомендовал более известное агентство, однако…

— У нас на счету ни одного нераскрытого случая! — перебил я решительно. И не соврал.

Харли Бонд от такой наглости даже сморгнул. И тут же улыбнулся. Понравилось, что я выступил в его манере. Улыбка, однако, быстро улетучилась, и он перешел к делу:

— Поскольку семья вас уже ангажировала, первым делом следует…

— Обсудить условия, — услужливо подсказал я.

Губы Бонда сложились в трубочку. Дунь он сейчас — послышался бы свист щегла.

— Полагаю, вас ожидает успешная карьера, мистер Уоррен. — Вместо свиста мы услышали довольное мурлыканье сытого кота. — Условия, однако, определены однозначно мистером Карлом Фуллером, старшим братом мистера Генри. Десять тысяч долларов тому, кто обнаружит убийцу и докажет его вину. Выплата по вынесении приговора.

Я молча обозначил энергичный кивок и молча же распрощался с надеждами на сытный обед.

Перешли к менее интересным деталям.

Уж во всяком случае, ничем новым Бонд меня не порадовал. Газеты знали не меньше. Генри Фуллер отбыл в свои апартаменты на Брэдфорд-стрит, 38, в половине восьмого. Цель — переодеться к ужину. В полдевятого вернулся слуга (алиби с дюжиной свидетелей) и обнаружил хозяина с простреленным сердцем. Вызвали врача, который определил время смерти около восьми. Покойный не был женат. Явных врагов не отмечено.

— А завещание?

Мистер Бонд кашлянул.

— Завещание распределяет имущество покойного в равных долях между двумя сестрами и двумя из трех братьев. С третьим братом, Джоном, у покойного отношения не сложились. Мистер Джон… э-э… — Бонд снова прочистил горло, — отец присутствующего здесь мистера Колмана.

Я повернул голову к молчавшему до сих пор студенту. Тот тоже прокашлялся.

— Совершенно верно. Но я, с моей стороны, был в наилучших отношениях с дядей Генри, вот уже более года. Если бы он прожил подольше, он бы… э-э…