Я расхохотался:

— Оскорбленная невинность! Действительно, школьница-паинька.

— Опять старая песня, — досадливо поморщилась она, подошла ко мне, изобразив чарующий взгляд. — Всегда обвинять и никогда не верить.

Я подпустил ее вплотную, позволил положить руки на плечи. Даже позволил ее ладоням скользнуть мне на затылок.

— Ты не веришь в то, что говоришь.

— Верю. Можешь не тратить усилий.

— Ох, и дурак же ты, — прошептала она хрипло, глядя на дверь. — Я никогда не страдала от того, что не могу тебя заиметь. В любой момент ты был бы моим, как и все остальные самцы. Но я хотела, чтобы ты сам этого желал. Я не хотела, чтобы с тобой было, как с другими. Потому что… Вот, смотри…

Ее тело приблизилось к моему. Теплое дыхание обняло щеку. Я ухмыльнулся и поднял руки, чтобы освободиться, но тут…

Она добилась своего!

Едва уловимое движение, губы коснулись моих, дыхание обожгло, проникло в глубь тела, и ее глаза… О дьявол, это случилось! На секунду — может быть даже долю секунды — я с силой сжал ее тело, прижал к себе… и тут же оторвал, отбросил прочь чуть ли не через всю комнату. Стул слетел с места, провертелся вокруг оси, перевернулся и грохнулся об пол ножками кверху.

Как я потерял голову? Почему это произошло? Не знаю. Конечно, она красавица. Конечно, она… Мужчин тянет к красивым женщинам.

Я стоял у стены и глядел на ее улыбку. Что у нее в голове? «Один уедешь дальше», — сказал я. А она надвигалась на меня, шла ко мне одна, один на один.

Женщина… Нет, женщина исчезла, ко мне приближалась девочка, Флоренс Драммонд. Ее мягкость и реальность заставили меня поднести ладонь к лицу и протереть глаза.

— Ты прав, Рэйс. В конце концов…

Она замолчала и замерла. В комнату вошел доктор Микеле Горгон.

Моего присутствия он, казалось, не заметил. Подошел к Флоренс, взял ее за обе руки и уставился в глаза, не говоря ни слова. Флэйм спокойно выдержала его взгляд.

— Итак, вы и есть Флэйм, амазонка преступного мира. Сознаете, как вам повезло? Полагаю, вы мне понравитесь. Я…

— Доктор, — прервал я его тираду, — мисс Драммонд уже достаточно перенесла за сегодняшний вечер… то есть ночь.

Высокий парень. Он медленно повернул голову, удостоил меня взглядом через плечо. В глазах ни гнева, ни враждебности. Пожалуй, даже досады не заметно. Взгляд натуралиста, разглядывающего букашку. Причем совершенно естественный взгляд, без всякого притворства. Казалось даже, что он старался быть… даже не вежливым, а терпимым, терпеливым и скрыть от меня тот факт, что он намного выше меня.

— Возможно, вы не вполне представляете себе, кто я такой, — сказал он наконец.

— Вполне представляю. Но мне на это плевать. А вы-то представляете, кто я такой? Или вам на это…

— …тоже плевать? — закончил он. Мне показалось, что он даже улыбнулся. Его губы, во всяком случае, что-то обозначили. — Полагаю, Рэйс Вильямс, что это именно так. Для моих братьев вы значащая величина. Они весьма вспыльчивы, склонны к проявлению грубой силы. Мне же вы не можете доставить беспокойства. Физическое насилие… Нет, это не моя область. К огнестрельному оружию я питаю отвращение, как и к любому насилию, сторонюсь даже информации о нем, ибо она надолго выбивает меня из колеи. Те сферы, где я должен уступить вашему физическому превосходству, меня не интересуют. И вы для меня ничего не значите. — Он зафиксировал взглядом опрокинутый стул и добавил: — Возможно, вы для меня все-таки что-то значите, но не в том смысле, который вы в состоянии постичь.

Язык у него, конечно, подвешен лучше церковного колокола, ничего не скажешь. Да и мысли мои он угадывал… а точнее, читал, потому что они грубой клинописью вырисовывались на моей физиономии. А я бы не остановился перед небольшой демонстрацией того самого физического превосходства, упомянутого в его разглагольствованиях. Он достаточно крепок, чтобы не строить из себя цацу.

— Полагаю, Вильямс, что в присутствии дамы вы не позволите себе применить физическое насилие.

— Доктор, — сказал я ему, — вы, может, крупный авторитет для Эдди и ему подобных пивных мух; вы, может, крутите своими братцами и лижетесь с большими шишками, но, если вы не отцепитесь от рук мисс Драммонд, я спущу вас с лестницы.

Он отнюдь не взбеленился — отчего я взбеленился еще больше.

— Интересно было бы проверить… — пробормотал он, но тут же покачал головой: — Нет, не время, — и отпустил руки Флэйм.

— Рэйс, тебе, пожалуй, пора идти, — сказала она.

— Подожду доктора. Долго ждать не придется.

— Не валяй дурака. Мне твоя защита не нужна.

— Бог ты мой! — Вот ведь самомнение! Она уже воображает, что я у нее под каблуком. — Я забочусь не о тебе, а о себе.

Я не наврал. Этого Горгона я не понимал. А то, чего я не понимаю, мне не нравится.