— Такое судно было бы чем-то вроде гемолии — гемолии-переростка, — продолжил Менедем. — Гемолии, переделанной из триеры. Его можно было бы назвать… — Он поискал слово, а когда нашел, усомнился, что оно существует в языке эллинов. И все-таки слово показалось ему подходящим, поэтому Менедем сказал: — Его можно было бы назвать тригемолией.

Существовало такое слово или нет, оно прекрасно подошло, и Кхремий, кивнув, взволнованно проговорил:

— Когда я закрываю глаза, я просто вижу это судно. Вот оно, спущено на воду, невероятно быстрое — быстрое, как дельфин, быстрое, как сокол. Тригемолия.

Он произнес это название с большей готовностью, чем Менедем.

— Ты должен поговорить с навархами, господин, — заявил плотник. — Пусть меня заберут эринии, если не так! Флотилия подобных судов могла бы заставить самую многочисленную шайку пиратов пожалеть, что они выбрали такое ремесло.

— Ты думаешь? — спросил Менедем.

Но он тоже мысленным взором видел тригемолию — как она скользит по глади Эгейского моря, быстрая и смертельно опасная, словно барракуда.

Кхремий показал на северо-запад, в сторону Военной гавани.

— Я очень удивлюсь, если ты не найдешь одного из навархов там, под навесами. И, клянусь богами, думаю, навархам обязательно надо услышать о твоей идее.

— А ты со мной пойдешь? — Менедем внезапно ощутил приступ застенчивости, что случалось с ним нечасто. — В конце концов, ты один из тех, кому придется строить тригемолию, если такому вообще суждено сбыться.

Плотник засунул молот за пояс, как воин мог бы привесить к поясу меч.

— Пошли.

Навесы для судов в Военной гавани вытянулись рядами: большие и широкие для пятиярусников, с помощью которых Родос защищался против военных судов других полисов; навесы поменьше — для триер, охотившихся за пиратами. Когда суда не были ни в патруле, ни в походе, военные галеры вытаскивали из воды, чтобы корпуса их остались сухими, легкими и быстрыми.

Несколько стражников расхаживали взад-вперед рядом с навесами, и когда Менедем и Кхремий подошли к одному из воинов и задали вопрос, часовой кивнул, отчего его пурпурный плюмаж дрогнул и заколыхался.

— Да, наварх Эвдем только что прошел вон под тот навес. — Стражник указал копьем. — У «Свободы» поврежден ахтерштевень, и Эвдем хочет убедиться, что все как следует починят.

Под навесом, где стоял пятиярусник, Менедему понадобилось несколько биений сердца, чтобы глаза его привыкли к полумраку, и он услышал голос Эвдема раньше, чем заметил наварха на палубе военной галеры.

— Ты и вправду думаешь, что на сей раз с судном все в порядке? — спрашивал тот плотника.

— Да, господин, я в этом уверен, — ответил плотник.

— Хорошо. Надеюсь, так и будет, — сказал Эвдем. — Поломки случаются, в этом нет ничего страшного. Но починить повреждение только с третьей попытки? Это стыд и позор!

Тут он заметил у входа Менедема и Кхремия и, возвысив голос, окликнул их:

— Радуйтесь, оба! Чего вам?

Мгновение Менедем не знал, что ответить. «Давай же, дурак! — сказал он себе. — У тебя есть что продать! Это то же самое, что торговать на агоре».

Эта мысль помогла ему взять себя в руки.

— Господин, у меня есть одна идея, которая может тебя заинтересовать, — ответил он.

— Хорошая идея, адмирал, — добавил Кхремий.

— Это ты, Кхремий? — Эвдем не узнал Менедема по голосу, зато плотника он сразу узнал. — Боги не обидели тебя здравым смыслом, поэтому если ты говоришь, что парня стоит выслушать, я выслушаю.

Он спустился по крутому трапу «Свободы» и быстро подошел к Менедему и Кхремию: Менедем понял, что Эвдем все делает быстро. Наварху было лет сорок, у него были седеющая борода, длинный нос и твердый, пытливый взгляд.

— А, сын Филодема, — сказал он негромко, узнав наконец Менедема. — Хорошо… Во всяком случае, ты немного разбираешься в судах. Рассказывай, что у тебя за идея.

И Менедем рассказал, закончив так:

— Слишком часто пираты уходят безнаказанными. Если бы у нас были такие суда, может, некоторым из разбойников и не удалось бы уйти. Очень на это надеюсь.

Он ждал, как Эвдем воспримет его затею.

Наварх выслушал, ничем не выдав, что у него на уме. И когда Менедем договорил, Эвдем тоже не сказал ему ни слова. Вместо этого наварх повернулся к Кхремию и спросил:

— Мы сможем построить такие суда?

— Да, господин, — ответил плотник. — Без сомнения, сможем. Они могут обойтись даже дешевле, чем обычные триеры. Хотелось бы, чтобы они были легкими — значит, не придется окружать перилами всю палубу или строить весельные коробки из твердых брусьев, и это сэкономит древесину.

Эвдем явно учел такое соображение.

— Понятно… — проговорил он и снова повернулся к Менедему. — Ты дал мне пищу для размышлений, а это случается не каждый день. Совершенно новый тип судов… Браво!