Миновав приемную и выйдя во двор, Соклей мельком увидел рабыню с неприкрытым лицом — она вела жену Полемея к лестнице, поднимающейся к женским комнатам. Полемей стоял во дворе, глядя им вслед.

Птолемей вежливо подождал в андроне, пока жена его нового союзника не скрылась из виду, а потом показался со словами:

— Радуйся, Полемей. Добро пожаловать на Кос.

Он протянул руку, и Полемей пожал ее. Племянник Антигона был на целую голову выше повелителя Египта и вдобавок на двадцать лет его моложе. Но ни рост, ни молодость не стоили здесь ни халка. Птолемей, крепкий и массивный, был более сильным из них двоих.

И он принимал это как должное, потому что продолжил, не дав Полемею ответить:

— Мы нанесем несколько крепких ударов твоему дяде.

— Я трахну его в задницу вместо колбасной шкурки, — заявил Полемей.

Грубая непристойность покоробила Соклея. Ему и не снилось, чтобы даже македонец мог выпалить что-нибудь столь вульгарное, но Птолемей лишь засмеялся.

И Менедем засмеялся тоже.

Должно быть, на лице Соклея отразился ужас, потому что Менедем наклонился к нему и прошептал:

— Это Аристофан.

— Да? — шепнул Соклей в ответ.

Менедем кивнул.

Соклей посмотрел на Полемея с непривычным уважением. Тот не только процитировал автора комедий — хотя и строчку же он выбрал! — но был достаточно проницателен, чтобы догадаться: Птолемей узнает цитату, и она не вызовет у него отвращения.

— Тебе представится такой шанс, — сказал правитель Египта. — Мне понадобится каждый талантливый офицер, а когда подтянутся твои люди, я найду и для них хорошую службу.

У племянника Антигона был такой вид, будто он разжевал незрелую айву. То, о чем говорил Птолемей, ничем не напоминало равноправный союз. Очевидно, племянник Антигона ясно это понял, потому что сказал:

— А я думал, мы будем партнерами.

— Мы ими и будем, — легко согласился Птолемей и хлопнул Полемея по спине. — Входи в андрон, выпьем за все, что мы сделаем с Антигоном.

Он помахал Соклею и Менедему.

— И вы, ребята, тоже входите. Ни о чем не беспокойтесь — я ведь пообещал, что вас не забуду.

В андроне раб налил вино Птолемею и Полемею, а потом двум родосцам. Соклей совершил небольшое возлияние и, выпив, приподнял брови. Во-первых, вино было крепким, разбавленным водой в соотношении один к одному или вроде этого. Во-вторых…

— Прекрасное вино, господин, — сказал Соклей. — Если оно с Коса, мне бы хотелось знать, где ты его раздобыл. Не помешало бы погрузить немного такого вина на «Афродиту». Мы получим за него хорошую цену.

— Оно наверняка лучше, чем тот отдающий смолой уксус, который вы пьете со своими моряками, — заметил Полемей.

— Думаю, это местное вино, но о деталях ты должен спросить моего управляющего. — Птолемей небрежно махнул рукой. — Гадаете, как потратить серебро, которое вы от меня получите, да?

— Да, господин. А почему бы и нет? — отозвался Соклей.

Потому что Птолемей мог и не заплатить — таков был вполне очевидный ответ на его вопрос. Но Соклей не хотел о таком даже и думать.

— Конечно, конечно, юноша, — кивнул Птолемей. — Ты отлично выполняешь свою работу, от человека невозможно требовать большего. И вы с твоим капитаном доставили сюда этого здоровяка, — он указал подбородком на Полемея, — очень-очень быстро, за что я любезно вас благодарю. Что ты о них думаешь, Полемей?

— Оба слишком распускают языки. А этот, — племянник Антигона уставился на Менедема, — еще и таращится куда не надо. Но, — неохотно добавил он, — они и вправду хорошо управляются с судном.

— У родосцев есть к этому талант. Должно быть, потому, что они островитяне, — проговорил Птолемей.

Вошли двое служителей, неся большие кожаные мешки. Когда они положили свою ношу перед Соклеем, в мешках звякнуло.

Глаза Птолемея сверкнули.

— Здесь ваше вознаграждение. Полагаю, вы не захотите сосчитать и взвесить монеты, чтобы убедиться, что я вас не обманул.

— Нет, господин, — ответил Соклей. — То, что ты готов позволить мне это сделать, уже само по себе лучшее свидетельство твоей честности.

— Вот видите, я же говорил! — прогрохотал Полемей.

— В том, что человек заботится о своих делах, нет ничего оскорбительного, — сказал Птолемей. Он указал на северо-восток, туда, где находился Галикарнас. — А у нас с тобой есть кое-какие дела, связанные с Антигоном.

— О да, — согласился вероломный племянник Антигона. — Но лучше не говорить о делах там, где эти парни могут услышать. — Он указал на Соклея и Менедема, как будто те были частью меблировки и ничего не понимали.