Неделю троих Ремезовых держали на карантине.

— Переживем еще одну комиссию, подстрахуемся еще десятком подписей — и все, — сказал потом Игорь Козьмич. — Пора откупоривать наше Лемехово… Вернемся в город — поедем ко мне. Я жену с пацанами на юга, в Адлер отправил… Нечего им пока тут околачиваться… Поехали… хоть посидим по-человечески.

Квартира директора мало чем отличалась от дачи, разве что камина не было, зато на кухне висела такая же, выполненная под холст, роскошная репродукция Босха.

— Так… выпьем наконец за встречу, — предложил Игорь Козьмич. — Или ты соблюдаешь… там, в своей пустыни?

Ремезов усмехнулся и кивнул на рюмку. Игорь Козьмич разлил. Ремезов поднял рюмку и, невольно защищаясь иронической улыбкой, посмотрел на однофамильца:

— По-моему, ты принимаешь меня за кого-го другого.

Игорь Козьмич ответил дружеской улыбкой, напоминавшей о том, что в детстве у обоих было много общих радостей.

— А ты — меня, — сказал он. — Так за встречу? И за то, чтобы у нас…

Он замер вдруг, сдвинув брови, пытаясь что-то вспомнить.

— Ну где же это? — вдруг спросил он. — Где мы с тобой были?

— Где? — удивился Ремезов. — На карантине сидели…

— Не то… — весь напрягся Игорь Козьмич. — Ну, деревня…

— Лемехово? — совсем оторопел Ремезов.

— Вот! — просиял Игорь Козьмич. — Да. Витя… Не спеши в начальники. Ранний склероз, как видишь. Так за встречу и чтобы у нас… черт, опять! — Он едва не расплескал рюмку.

— Лемехово, — с испугом, торопливо подсказал Ремезов.

Игорь Козьмич виновато улыбнулся и пожал плечами:

— Лемехово… Вот чтобы там… там кошки не дохли… в этом… — Он выпил и тут же резко налил еще.

Затрезвонил часто, без передышки, телефон. Игорь Козьмич одним глотком выпил и вскочил:

— Междугородний! — сказал он. — Это мои!

По жилам растеклось тепло, и Ремезов без мыслей погрузился в себя… Он не прислушивался к разговору в коридоре, однако скоро заметил, что голос Игоря Козьмича отрывист и напряжен. Потом стукнула трубка, стало тихо — и Ремезов насторожился. Так прошла минута-другая. Наконец Ремезов заставил себя подняться и выглянул в коридор.

Игорь Козьмич стоял, отрешенно глядя в зеркало, бледный, точно пришибленный внезапным известием.

— Пусти-ка меня, — буркнул он и, впихнув Ремезова в комнату, стал лихорадочно рыться в секретере.

Он шарил в бумагах, в папках, в коробках, распихивая их, разрушая канцелярский порядок.

Наконец он наткнулся на корочку пропуска.

— Прячет, мать честная! — злобно бросил он. — Сама не найдет…

Он раскрыл пропуск у самых глаз и сразу весь размяк, опустил плечи и глубоко вздохнул.

— Света… Ремезова Светлана Борисовна… Светка, Светик…? — механически проговорил он.

Он постоял неподвижно, потом, словно задумавшись о чем-то, спрятал пропуск у себя в пиджаке.

— Поехали! — вдруг выпалил он.

— Куда? — изумился Ремезов.

Внизу у подъезда стояла машина, опять черная «Волга». Ремезов подумал, что ее подали минуту назад, и опешил, увидев, что место водителя пусто. Но за руль сел Игорь Козьмич, и Ремезов догадался, что машина его, частная…

Во дворе дома бился холодный резкий ветер. Низко над домами на выпуклом книзу небе неслись плоские облака — слепяще-белые с краев и синие снизу.

— Куда мы? — спросил снова Ремезов.

— Подожди, — нервно бросил Игорь Козьмич. — Дорогу забуду.

«Он как в бреду, — подумал Ремезов. — Разобьемся…» Но сел в машину и, сразу согревшись, стал молча наблюдать: таким он Игоря Козьмича еще не видел.

Машина, вырвавшись из лабиринта улиц, понеслась по шоссе.

«Он забыл, как зовут жену, — вдруг дошло до Ремезова, и он весь похолодел и затаил дыхание, упершись взглядом в дорогу. — Теффлер и Изуцу! Мгновенное угасание условных рефлексов!.. Нет! Не может быть., По всем реакциям — ноль. Сразу все анализы врать не могут… У них же здесь мировой уровень… Нет такого симптома, чтобы имена забывать… Чушь… А если Игорь заражен, как же я…»

Ремезов судорожно сглотнул и бесцельно огляделся… Ветер посвистывал в щелях окон. «Что я помню?! Погоди, погоди… не паникуй…» С трудом отгоняя лезущую, липнущую к мыслям толпу уродцев с репродукции Босха, Ремезов перебрал в уме родные имена и названия. «Так… своих помню всех… Всех, да?» — Ремезов спохватился: оставил записную книжку в чемодане. — «Как проверить?.. К сестре бы съездить, а здесь что…» Он тряхнул головой, сообразив, что мучает мозги абсурдом.

Машина остановилась внезапно — на пустой дороге посреди леса.